Пляски с волками

– Это за две ночи до той началось. Буленчук, когда сменился с караула, стал рассказывать такое… будто волки ночью подходили совсем близко, и были это не простые волки. Он, мол, сам видел, как на месте одного вдруг получился голый человек, постоял за деревом, посмотрел, а потом опять волк образовался… Да так стоял на своем Буленчук… Кое-кто ему не поверил, а вот старший лейтенант слушал очень серьезно и внимательно. И на другую ночь сам пошел в караул вместо Юричева, хоть и не обязан был, как командир. Утром вернулся очень задумчивый. Собрал нас и спросил: вы мне верите, орлы? Мы сказали, как же иначе. Тогда он спросил: похож я на сумасшедшего? Мы говорим: да ничуточки, давно вас знаем. Он говорит: дела тут творятся… замысловатые. Такие, что никакое начальство не поверит, но я-то знаю, в чем тут дело, меня дед учил… И добавил: готовы ничего не спрашивать, только слушать и исполнять? Мы сказали, что готовы. Тогда он договорился насчет машины и послал меня в город. Задание было такое: найти попа и взять у него лампадного масла, дать в уплату пару банок тушенки. Попа искать не пришлось, он был в церкви. И не особенно моей просьбе удивился. Как старший лейтенант и наказывал, я взял полный флакон из-под «Красной Москвы». – Он показал высоту растопыренными пальцами. – Я его до того чисто вымыл… Старший лейтенант сказал: всем, кто пойдет в караул, этим маслом пули в обойме смазать и постараться хоть одного волка да подстрелить. Вот я и грохнул в одного, когда близко подошел. А дальше – сами знаете…

Не было смысла расспрашивать его дальше. Вполне возможно, он и рассказал бы еще что-то интересное, но какой от этого смысл, если Ерохин мертв, Жебрак со стаей пропал в безвестности, и все, кто столкнулся с Неведомым, будут держать язык за зубами?

– Ладно, Сипягин, – не колеблясь, сказал я. – Иди к себе и разговор наш забудь напрочь. Не было никакого разговора, и ничего не было. Все тебе приснилось… и мне тоже. Усек?

– Так точно, товарищ капитан! – воскликнул он с самым радостным видом.

– Ну, ступай…

– Есть! – браво отозвался он, отдал честь (не заметив, что приложил руку к пустой голове), четко повернулся через левое плечо и пошел к палатке бодрой походкой человека, свалившего с плеч нешуточную заботу.

А я, постояв немного, пошел к палацу – правильнее было бы употребить другое слово, «поплелся».

Последний кусочек головоломки лег на свое место.

Смазанная лампадным маслом пуля упокоила Корбача надежно, как ей и надлежало. Ерохин в тот вечер, конечно же, был у Жебрака, и можно предположить, меж ними что-то произошло, очень может быть, не имеющее слов в человеческом языке. Возможно, они все поняли друг про друга посредством своих умений – и Жебрак увидел в Ерохине нешуточную для себя угрозу. И послал Садяржицу. А у Ерохина, скорее всего, не было от нее защиты, и почуять ее приближение он не смог. Садяржицы – сугубо местная нечисть. Безусловно, у чукотских шаманов нет заклинаний против змей, а у африканских колдунов – против белых медведей. Вот и случилось, как случилось…

А ведь я не самый плохой разыскник. Хотя тут и остались непроясненные места, к ним как нельзя лучше подходит определение «третьестепенные подробности». Главное, клубок я размотал… только от этого не будет никакой пользы никому, включая меня самого. Придется с этим жить, как который год живет Радаев – и столько…

Торжества победителя не было – лишь тоска и опустошенность…

Красноярск, июль 2022