Плод нашей нелюбви (СИ)

- Димочка, я так рада! – возликовала она, и тут же поправила себя: – Мы рады! Я знала, что в конечном итоге мы будем вместе очень-очень счастливы! У нашего ребеночка будет и мама, и папа, – а это не может не радовать! – на каждое произнесенное слово, Билан устало закатывал глаза, отмечая, какая бы из нее получилась хорошая актриса. На протяжении десяти минут Виктория говорила о “ребенке”, о том, что им столько нужно сделать до рождения малыша, а тот факт, что через четыре месяца, как бы он должен появиться на свет, ее нисколечко не смущает. – Я так и знала, что Пелагея не сможет оставить ни в чем не повинного ребенка без отца!

- А вот ты и прокололась, дорогая, – усмехнулся Дима, немного поерзав на месте, ища удобную позу. – А теперь скажи мне: какого хрена ты наплела всю эту ерунду Поле? Ты можешь понять, что я тебя не люблю, а?! Или твой мозг уже не в силах воспринимать адекватную информацию? Ты мне нафиг не нужна, усекла? Прекращай совать свой поганый нос в мою семью!

- Да какая к черту семья? Она тебя не любит, Билан! Она отпустила тебя, когда я сказала ей, что беременна! Ты ей на фиг не нужен, а Пелагея, по-моему, была рада тому, что наконец избавится от тебя! – понимая, что сейчас Виктория начнет оскорблять беременную девушку и его, Дима сбросил вызов. Он с трудом сдерживался, чтобы не запустить телефон в стену, а Светлана Геннадьевна ошарашено сидела на месте, буравя взглядом настенные часы. Услышанное никак не хотело здраво складываться в голове.

- Светлана Геннадьевна, скажите, зачем? – прервал глухую тишину мужчина. – Зачем она все это делает? Из-за нее я столько всего наговорил Поле, обижал ее! Я до сих пор не понимаю, как у меня вообще язык повернулся что-то ей сказать!..

- Дим, ты прости меня за личный вопрос, но… Какие у вас отношения с моей дочерью?

- Честно? Я не понимаю… – он пожал плечами. – Я не знаю, что чувствует ко мне Поля, но зато я знаю, что безумно люблю эту глупышку! Эти несколько дней, когда со мной жила Пелагея… Мы были с ней настоящей семьей, ждущей скорого пополнения в уютном семейном гнездышке. А потом приехали вы, и она уехала. Теперь мой дом потерял всякий смысл: там стало так пусто и одиноко, весь этот комфорт и уют, принесенный Полей, тоже испарился. Больше никто не капризничает по поводу и без, не совмещает несовместимые продукты, не гоняет меня туда-сюда по магазинам в первом часу ночи. Там теперь находиться неинтересно. Совершенно.

- Ну извините, что испортила всю вашу семейную идиллию, – усмехнулась женщина.

- Да я не об этом, – отмахнулся он.

- Я поняла, о чем ты говоришь, – она понимающе кивнула. – Думаешь, один страдал дома? Поля себе места найти не могла: все ей не так, ничего не хочет, телефон из рук не выпускает. Словно не к матери родной приехала, а на какую-то каторгу!

- Я единственное не понимаю: почему не мог дозвониться до Поли, а она до меня?

- Злые шутки судьбы, – вздохнула Ханова-старшая. – Но они пошли ей на пользу. Она любит тебя, вот только не понимала этого. А когда узнала про “беременность”, то, несмотря на свои чувства, отпустила. И не потому, что не любит, а потому, что желает тебе счастья.

- Мне нужно срочно ей позвонить, – Дима спешно начал набирать номер Пелагеи. – Я должен все объяснить.

- Дим, она сейчас не возьмет трубку, – Светлана Геннадьевна осторожно коснулась его руки, заставляя отложить телефон. – Во-первых, после всех этих перелетов она очень устала, и поэтому сразу же ляжет спать, во-вторых, у нее съемки, и в-третьих, Пелагея пообещала, что не появится в твоей жизни, поэтому всяко-разно будет тебя избегать. Но как только она прилетит в столицу, ты должен с ней поговорить и все объяснить. Сейчас Поля говорит, что все нормально, а я-то вижу, как она себя и малышку изводит, как пытается сдержать слезы. А ты сам понимаешь, что в ее положении категорически запрещено волноваться.

Шли часы, жизнь в коттедже Билана текла своим чередом – неспешно и вполне обычно. Диме казалось, что время тащится слишком медленно, а день возвращения Пелагеи никогда не наступит. От скуки он стал проявлять удвоенное усердие в работе, чему также немало способствовали телефонные звонки Рудковской.

И вот прошел первый, но такой тяжелый день их разлуки. Вернувшись домой и развалившись на диване, молодой человек включил телевизор: через несколько минут должен начаться на Первом канале «Вечерний Ургант», гостьей которого стала Пелагея.