Плохая шутка

– Меня нашли, – сказала Светлана вслух, прилагая все усилия, чтобы голос ее звучал уверенно и решительно. – Все будет в порядке. Я просто оборонялась. Я никого не убила. Я сама жертва насилия! Я…

Она осеклась, понимая, что вот-вот сорвется на жалобный крик.

«Так-то оно так, – внезапно зашептал проснувшийся голос. – Тогда почему тебя приковали к кровати? Почему полицейский так грубо с тобой разговаривал? Как ты объяснишь это?»

– Потому что они еще не разобрались, – тихо произнесла она. – Потому что…

Потому что что?

(Ты убийца… ты убийца, а не я).

Глаза Светланы распахнулись, в глотке запершило.

Ей почудилось, что издевательский голос Вячеслава раздался в двух шагах отсюда, и стылый холод пробрал ее до самых костей.

– Что случилось? – дрогнувшим голосом спросила она, буквально слыша, как по уставшему телу толчками расходится кровь.

«Мама», – шепнула темнота.

Светлана закрыла глаза.

«Я проснусь, и все это закончится, – с безмерной усталостью подумала она. – Меня освободят, как только я расскажу всю правду…»

«Мама!»

Она разлепила веки, со страхом вглядываясь в вязкую темноту.

«Я здесь».

– Никита? – пискнула женщина.

Коротко лязгнув наручниками, она тяжело повернулась на бок, глядя в сторону голоса сына.

Он сидел на подоконнике. Поджав ноги, он обхватил колени руками и с грустью смотрел на нее. Мягкий желтоватый свет выглянувшей из-за рваных туч луны засеребрил его непослушные кудри.

«Мне так жаль, мама».

– Что с тобой? – хрипло спросила Светлана. – Почему… почему ты здесь?

«У меня не получилось. И у нашего дедушки, то есть твоего папы, не получилось…»

Позабыв о стальных «браслетах», Светлана рванулась было к сыну, и лишь острая боль в запястье остановила ее. Она заскрипела зубами. С ненавистью посмотрев на оковы, женщина вновь перевела взгляд на сына.

«Мы старались», – с печалью в голосе сказал Никита.

– Подойди ко мне, сынок, – сдавленным голосом попросила она.

Мальчик тоскливо покачал головой.

«Не могу».

Светлану захлестнуло чувство иррациональности происходящего.

– Почему?! – едва не срываясь на крик, спросила она. – Где тетя Аня?!

«Твоя сестра?»

– Да!

«Она умерла, – прошелестел Никита. – Как и я».

Ей показалось, что она ослышалась.

– Тетя Аня жива. Что ты мелешь?! А ты…

«Я мертв, мама. Меня нет уже четыре года. Но ты никак не можешь с этим смириться».

Светлана начала задыхаться. Виски сдавило так, будто ее голову расплющивали прессом.

– Как это «умер»? – выдавила она. На глазах показались слезы, отчего силуэт Никиты начал расплываться. – Ты мой сын!

Мальчик вздохнул.

«Ты не должна была убивать этого дядю. Как и других. Они ничего тебе не сделали. Мне… очень жаль».

– Что ты несешь?! – процедила Светлана. Слова Никиты злили и пугали одновременно. – Опомнись!

«Мне очень жалко тебя. Но когда меня и других мальчиков похитили из детского сада, ты сошла с ума… Ты ждала меня каждый день… Ждешь и сейчас. А меня убили через неделю после того, как увезли… Меня и еще шесть мальчиков… А я так хотел быть Королевичем на том спектакле…»

Слезы уже ручьем лились из ее глаз.

– Ты жив… Никита! Никто никого не убивал!

«Ты никогда не слушаешь нас с дедушкой… Он пытался остановить тебя… ты всегда была упрямой, мамочка…»

Никита медленно поднялся на ноги.

– Не уходи… пожалуйста, – всхлипнула Светлана.

В мозгу, словно на быстрой перемотке, мелькали кадры поездки с Вячеславом.

Как они уставшие, взобрались наверх.

Как они «нашли» пещеру.

Его наивная, чуть растерянная улыбка, когда он увидел в ее руках нож.

Он не верил до самого конца.

Один точный удар в печень – и он упал на землю. Он полз, умоляя ее остановиться. Он что-то лепетал о чувствах…

Еще один удар в шею, и Слава захрипел, хватаясь за рассеченное горло.

Она вспомнила.

Вспомнила все.

И когда реальные события выстроились ровными рядами, словно шеренга солдат, она испытала невероятное ощущение… ощущение прыжка в воду с огромной высоты. Холодную и прозрачную воду. Она долго-долго выныривала наверх, со страхом разглядывая окружавшие ее лица… Семь мальчиков из детского сада, среди которых был ее любимый сын… Молодые мужчины, с которыми она знакомилась… и увозила на Утес Снов…

«Я люблю тебя, мама. Но я не могу тебе ничем помочь», – промолвил Никита.

«Я не хотела этого. Я пыталась лечиться».

«Я знаю», – мягко успокоил ее Никита.

«Я хочу к вам», – мысленно обратилась к сыну она.

«Ты уверена?»

«Да».

В глазах Никиты вспыхнули искорки надежды.

«Дедушка был бы рад», – без раздумий сказал он.

«А ты? Ты хочешь, чтобы я была с вами? Чтобы я обнимала тебя? Чтобы мы могли чувствовать друг друга?»

«Конечно, мамочка!»

«Мне так не хватает вас…»

«И все-таки подумай, – после паузы произнес мальчик. – Здесь все по-другому. Мне пора».

С этими словами он шагнул в окно и, превратившись в неясную тень, тут же растворился.

– Никита… Никиточка… – прошептала Светлана, вытирая слезы свободной рукой.

За окном шумел ветер. Луну вновь закрыли тучи, и палату накрыла угольная чернота.

«Славка… прости меня… Простите меня все. Пожалуйста».

– Я приду к вам. Обязательно, – сказала она, шмыгая носом.

У нее должно получиться.

Главное, чтобы не сработал инстинкт самосохранения.