Плохие соседи

— Конечно! Да, да, да! — вскрикнула она и успела заметить новый восторг на его лице, прежде чем он опять начал целовать ее. — Но я думала, — на мгновение она оторвалась от него, — что ты уже все понял... знаешь...

— Конечно, милая моя. Я еще не весь разум растерял, — подтвердил Хантер с улыбкой, которая так давно сводила ее с ума. — Все наши разговоры... Я вспоминал их, поначалу даже анализировал. Ты проявилась в них — как сердечная, умная, красивая девушка, с тонким чувством юмора. Ведь, в сущности, наши отношения... подспудно мы наслаждались обществом друг друга. Во всяком случае, так мне казалось. Раз за разом, после наших встреч, я спрашивал себя — откуда эти наши ссоры, стычки... порой мы прямо ненавидели друг друга. Мне приходило в голову: быть может, это для тебя защитная маска, попытка не выдать свои истинные чувства?

— Я много раз отмечала, что ты очень умен, — лукаво улыбнулась Пернел, за что и была вознаграждена самыми нежными поцелуями.

Эти поцелуи довели ее до легкого головокружения, он заметил это и сразу же оторвался от нее. Впрочем, Хантер и сам, все же заметила она, нуждается в том, чтобы несколько... отдышаться после столь сильных переживаний.

— Но у меня был еще один ключ к разгадке. — Он отодвинулся от нее, сдерживая частое дыхание.

— О чем это ты? — Она все еще не в состоянии была что-нибудь соображать после его поцелуев.

— А о том, что ты не очень активно отвечала на амурные притязания твоих поклонников. Разве мог я, дорогая, думать иначе в те редкие минуты, когда держал тебя в своих объятиях, и ты без всякого притворства отвечала на мои ласки? В чем тут дело, задавал я себе вопрос.

Пернел потупила глаза:

— А разве я отдавалась тебе полностью?

— Конечно, нет. — Он тихонько, ласково поцеловал ее в губы. — Но у меня еще кое-что припасено.

— О Господи, что же я еще натворила?

Хантер рассмеялся, увидев выражение ее лица.

— Это случилось в прошлое воскресенье. Увидев из кабинета, как ты трудишься со своей косилкой, я спустился в гостиную в тот момент, когда ты очищала косилку от травы. Тут у меня зазвонил телефон.

О, не может быть! Теперь, после всего, счастье уже пришло, она полностью доверилась Хантеру, — он снова заговорил... о ней.

— Ты, наверно, подумала — это твой телефон звонит. Поднимаю трубку — и что же? К великому моему удивлению — я ведь был уверен, тебе вовсе не свойственно подслушивать, — ты намеренно выключила косилку.

— Я... да я... — начала она — и остановилась.

Что придумать в свое оправдание? Она не желает, не смеет больше лгать ему. Она молчала и просто смотрела на него. На лице Хантера внезапно появилось лукавое выражение.

— Надеюсь, ты простишь мне розыгрыш, дорогая моя Пернел? Я просто, как обычно, вел шутливый разговор... со своей десятилетней племянницей.

— Племянницей? — скорее обессиленно, чем обрадованно воскликнула Пернел, и радость снова вернулась к ней! — Я... я тебя... ненавижу!

Любовь светилась в ее глазах, и они оба дружно расхохотались.

— Не надо ненависти, любовь моя! Лучше люби меня! Теперь мне совершенно понятна твоя реакция на этот разговор. Я заключил: раз уж подслушиваешь — я тебя очень интересую.

— Эта Лили чуть не свела меня с ума, — сдалась Пернел.

— А как мне хотелось в то самое воскресенье, чтобы ты была со мной на нашем семейном празднике!

— У вас было в тот день семейное торжество? — Она таяла от блаженной мысли: он мечтал быть вместе с ней!

— Да, мои родители праздновали сороковую годовщину свадьбы. Я совсем забыл, что у них «рубиновая свадьба». Вот моя драгоценная Лили и позвонила напомнить дяде. Но я не позвал тебя с собой, моя дорогая, — не хотел, чтобы у родителей моих сложилось превратное представление о наших с тобой отношениях. Однако... — он помолчал и серьезно посмотрел ей в глаза, — мы поедем к моим родителям завтра, если, конечно, ты непротив.

«Против»? Боже мой, «против»! О чем это он говорит? Волнение ее достигло предела, все чувства обострились, ей казалось, она слышит стук двух сердец — своего и Хантера.

— О, я... нет, но...

— Знаю, я эгоистичен — желаю вот покрасоваться перед всей семьей. — Он замолчал было, но тут же продолжил: — Давай лучше сначала поедем к твоим родителям.

— К моим родителям? — Она страшно смутилась.

Хантер легонько прикоснулся губами к ее лбу, заглянул ей в глаза и торжественно заговорил:

— Дорогая! По-твоему, нам двоим здесь слишком тесно. Что ж, уберем стену, разделяющую наши дома, — и места вполне достаточно. Участок очень большой, можно и еще что-нибудь построить — вдруг понадобится.

— Что такое? — Пернел едва дышала. — Что ты имеешь в виду?

— Любовь моя, я понимаю: может быть, я делаю все не так, как нужно. Но, помоги мне Бог, просто не знаю, как лучше. Теперь я твердо знаю, чего не хватает в моей жизни — тебя, женщины, которую я люблю. Ты мне так нужна! Я нашел тебя и не хочу потерять. Хочу, чтобы ты жила со мной, делила со мной мою жизнь. Хочу по вечерам приезжать в дом, где ты ждешь меня. Хочу всегда быть с тобой, моя дорогая, любимая! Хочу жениться на тебе.

— О, Хантер! Но это... это так чудесно — нам быть вместе!