Плоть и кровь

— Это жестоко с вашей стороны, мистер Стерджис. Она была мне небезразлична, правда. Мы заботились друг о друге, любили выбираться вместе куда-нибудь. Только она не раскрывала мне душу. Что я могу сделать, если Лорен не распространялась о своей личной жизни? Я рассказал доктору все, что помню о том обеде. Она вернулась немного расстроенной, я постарался помочь ей выговориться. Лорен рассказала кое-что, но не все.

— Что именно она сказала? Вспомни ее точные слова.

— Вроде того, что она сама так далеко зашла и теперь ее никто не будет контролировать. Если задуматься, она, возможно, говорила и не о миссис Э. Я просто решил, раз они только что обедали вместе, то Лорен говорит о матери.

Он пододвинулся поближе к двери бара.

— Давай вернемся к ее исследовательской работе, — не унимался Майло. — Что ты знаешь о ней?

— Она связана с психологией, или мне это тоже просто показалось. Я так потрясен, что даже не знаю, что сказать.

— Когда началась ее работа?

Салэндер задумался.

— Сразу после начала семестра, два-три месяца назад. Или даже до начала. Не могу утверждать точно.

— Она работала пять дней в неделю?

— Нет, это была нерегулярная работа. Иногда Лорен работала каждый день, а потом отдыхала все выходные. Я не присматривался к ее расписанию. Половину времени, пока она бодрствовала, я спал.

— Что еще Лорен говорила о работе?

— Она ей очень нравилась.

— И больше ничего?

— Нет.

— Она не упоминала, на кого работает?

— Нет, ей просто очень нравилось. Уверен, вы все узнаете в университете.

— В том-то и проблема, Энди, — сказал Майло. — Непохоже, чтобы она работала в университете.

У Салэндера отвисла челюсть от удивления.

— Как такое может быть? Наверняка тут какая-то ошибка. Она мне точно говорила, что это в кампусе. Я отлично помню. Да и зачем ей придумывать?

— Хороший вопрос.

— Вы полагаете… Ее работа как-то связана…

— Я ничего пока не полагаю, Энди. Хотя, когда люди говорят неправду…

— О, Лорен, — почти простонал Салэндер. Он прижался к стене и закрыл лицо руками.

— Что с тобой? — спросил Майло.

— Я теперь совсем один.

* * *

Пока мы ехали до Хаузер-стрит, Майло проверил Салэндера по базе данных. Один штраф в прошлом году за нарушение правил дорожного движения. Ни задержаний, ни ордеров, ни преступного прошлого. Майло закрыл глаза. Глядя на него, я понял, насколько устал. Я находился словно в оцепенении — от напряжения и переживаний. Остаток пути мы проехали молча по безлюдному и темному ночному городу.

У дома Лорен были припаркованы две патрульные машины плюс мини-фургон криминалистов. У входа стоял полицейский в форме, еще один — на втором этаже. Кто-то вскрыл дверь квартиры номер четыре. В гостиной молодая темнокожая женщина стояла на коленях и соскребала что-то с пола.

— Привет, Лоретта, — сказал Майло.

— Доброе утро, Майло.

— Неужели уже утро? Нашла что-нибудь?

— Как обычно, полно отпечатков. Следов крови пока не видно, а сперма только на простынях соседа. Все вроде в порядке.

— На простынях соседа?

— Мы решили проверить обе спальни, ничего?

— Наоборот, превосходно.

— Ну, я бы не торопилась с выводами. Нет ничего превосходного, и даже у меня есть недостатки, — сказала Лоретта.

* * *

Мы зашли сначала в комнату Салэндера. Обитые темно-синим бархатом стены и выцветшие портьеры на окнах придавали небольшой комнате угрюмый вид. Огромная кровать с чугунным изголовьем, накрытая темным покрывалом, занимала большую часть пространства. На полу искусственный ковер. Маленький телевизор и видеомагнитофон возвышались на бледно-голубом бюро, покрытом узором в виде розочек. На стене висели репродукции русских икон и распятий, а также фотография в белой рамке — Салэндер в компании пожилой пары невозмутимого вида. Внизу рамки подписано черным маркером: «Мама и папа. Блумингтон, Индиана».

В верхнем ящике бюро Майло обнаружил аккуратно сложенную одежду, салфетки, глазные капли, коробку одноразовых контактных линз, шесть упаковок презервативов и расчетную книжку вашингтонского взаимно-сберегательного банка.

— Четыреста долларов, — сказал он, пролистывая страницы книжки. — Самая крупная сумма на счету в этом году — полторы тысячи. — Майло пробежал страницу глазами несколько раз. — Каждые две недели кладет девять сотен. Судя по всему, зарплату. Пятнадцатого числа каждого месяца снимает шестьсот баксов — арендная плата — и тратит около восьмисот. Оставляет сотню в месяц на черный день, но в итоге тратит и ее тоже.

— Скудный бюджет. Тяжеловато ему будет оплачивать аренду самостоятельно.

Майло нахмурился и положил книжку на место.

— Теперь у него имеется уважительная причина, чтобы съехать отсюда подальше.

— Подозреваешь его? Помню, ты спрашивал, что он делал в предполагаемое время убийства.

— Особых причин для подозрений нет. Но и не подозревать я тоже не могу. Он последний, кто видел Лорен живой. А это всегда дает дополнительный повод для размышлений.