Плот или байдарка

– Стоп! А какой сегодня день? – вдруг вспомнила Мария Карловна, хотя знала дату на зубок, ведь они готовились к этой дате заранее. – Пятое июня. День рождения бабушки Нюры и дедушки Кости. Господи! – обратилась она к Николаю, срывая мокрую повязку, слезы тут же просохли. Он слегка опешил. Маша не справляла их дни рождения никогда, может, лишь однажды упомянула, но не справляла.

– У бабушки Нюры и дедушки Кости в один день был день рождения! – настаивала Мария Карловна, будто муж должен был быть обязательно в курсе.

– Ну хорошо, – легко согласился Николай, разводя руками, – давай выпьем за их здоровье. Коньяк есть, стаканы тоже. Закуска, – он покопался в кармане жилетки, где обычно прятал ириски или какие-то сладости – тоже имеется.

Мария Карловна заморгала, не зная, того ли она добилась. Но сердце подсказывало правильно. Надо помянуть любимых, родных, позабытых ею.

Николай достал недопитый коньяк и старые стаканчики с припасенными конфетами, они тихонечко разлили и, не чокаясь, выпили. Мария Карловна не закусывала, чтоб было горче. На сердце стало легче.

– Помогите, бабушка и дедушка. Помогите, чем можете с того света. Или совет дайте или поддержите, пусть невидимо. Детей моих не оставьте, особенно Сашу и Кузю, за них больше всего боюсь. Да и Грише с Васей ваша помощь нужна. И мама, мама тоже страдает. Надо б с ней помириться. А то тоже немолодая, мало ли что. – Молилась про себя Мария Карловна. Вся жизнь пролетела перед глазами. Ведь она действительно многого добилась, как бабушка Нюра предвещала. И почти одна. Конечно, «почти» тоже нельзя отменять, без «почти» не было бы этих ребят. Четырех мужиков со своими проблемами и со своими успехами. Она положила тяжелую голову на плечо мужа и заснула крепким сном впервые после того, как узнала, что Саша хочет поменять пол или закончить жизнь самоубийством.

В полете спали все, и, несмотря на долгое расстояние, никто не просыпался ни на обед, ни в туалет, ни поговорить. Все уснули мертвым сном, будто устали до смерти. Поэтому когда объявили посадку, семья Земиных удивилась и обрадовалась, как быстро пролетели пять часов.

В аэропорту их встретили яркими табличками с перечислением членов большой и дружной семьи поименно в столбик, и тут же подхватив сумки и чемоданы, на стареньком, но живеньком автобусе довезли за пару часов до причала большой реки, где толпились несколько деревянных плотов, один из которых, двухэтажный, был зарезервирован на имя Земиных.

Мария Карловна тихо похолодела от ужаса, когда ступила на борт плота. Честно сказать, на картинках он выглядел более презентабельно: здесь хоть и имелось все по списку, но представало очень и очень скромным, если не сказать по-солдатски малопритязательным. Рукомойник из далекого детства, – Мария Карловна красивым ноготком потрогала облупленную алюминиевую пимпочку, которая звякнула и даровала пару капель холодной речной воды в большую красивую руку.

Зато мужчины осваивались по-мужски, под руководством техника осваивали принадлежащие отныне им основные средства, а также карты движения, перемещения, состыковок. Дело в том, что у компании не имелось таких длительных поездок, но в угоду Земиных был составлен отдельный план состыковок: нужно было б добраться до места, где их транспортным путем переправили бы на другую реку, затем на следующую, и так бы прошли четыре долгих недели.

– Ну вы даете, если честно, – восхищенно выразился техник, просматривая карту маршрута. – С другой стороны, с такими богатырями, конечно, не пропадете.

Он повосхищался ребятами, с виду и в самом деле рослыми и крепкими, совсем не предполагая, что ни один из них ни разу в лесу-то, кроме школьных экскурсий, не бывал.

Наконец, проверив паспорт Николая и вручив соответствующие документы, отбыл, на прощанье выдав комплимент единственной даме, что не встречал красивее женщины в жизни. Мария Карловна за свою жизнь не раз получала комплименты и вообще знала, что оказывает на мужчин какое-то магическое влияние. Как удав на кроликов. Возможно, по этой причине некоторые мужчины ее избегали и побаивались. Бывали в ее жизни грустные случаи, когда как раз она добивалась желанного мужчину, но тот, будто назло, старался держаться подальше: не манили ни открытые декольте, пышущие жизнью и горячим сердцем, ни короткие юбки, оголяющие крупные мускулистые ноги в тонких чулках и высоких каблуках, ни черные, полные кипящей лавой страсти, взгляды. В таком виде в Марию Карловну влюблялись даже женщины, по-хорошему, конечно, восхищаясь магической красотой, в которой не было ни грамма жеманства или вульгарности: крупная, живая, яркая, умная, талантливая, сильная. За глаза Марию Карловну в клинике называли «Т-34». Но к сожалению, не все мужчины выдерживали такую красоту.

Вот и Лейсян пошутила:

– Наверное, Бог вам послал каждого сына за одно разбитое сердце мужчины, – психолог тоже восхитилась внешностью и харизмой Марии Карловны.