Плотин, или простота взгляда

«Он мысленно находил решение проблемы продумывал его от начала до конца, потом записывал результат; он описывал все свои мысли так последовательно, что казалось, он переписывает из книги. Разговаривая с кем‑то, ведя беседу, он по–прежнему думал об интересующем его предмете. Он поддерживал разговор и в то же время продолжал, не прерываясь, размышлять о проблемах, которые хотел разрешить. Когда собеседник уходил, он, даже не читая того, что уже написал (мы говорили, что зрение не позволяло ему перечитывать написанное), немедленно добавлял то, что должно было следовать, как если бы не было интервала, посвященного беседе. Так он в одно и то же время был внутренне сосредоточен на своих мыслях и при этом говорил с другими людьми»

(Жизнь Пл. 8, 8)

Превосходная формулировка! Как прекрасно она объясняет секрет Плотина!

Несомненно, речь идет об исключительном даре; ученики Плотина это почувствовали. Но, кажется, эта необыкновенная сила ума в некотором роде обусловлена нравственным долгом. Плотин не хочет прерывать созерцание, но не хочет и отказывать во внимании ближнему. И все происходит так, как если бы полная повернутость к Богу позволяла ему или даже требовала от него участия к людям.

* * *

В качестве духовного наставника Плотин сохраняет эту доброжелательность, мягкость, уважение к ближнему.

Он заботится о том, чтобы давать своим ученикам индивидуальную работу. Амелий, например, должен дать письменный ответ Порфирию, которому, как новому ученику, трудно было принять один из важных аспектов в учении Плотина (18, 14). Вспомним также эпизод с ритором Диофаном: Плотин, возмущенный тем, что тот восхваляет Алкивиада, поручает Порфирию написать опровержение (15, 6). Кроме того, Плотин просит Порфирия сделать доклад о сочинениях, которые афинский философ Евбул послал своему учителю (15, 18). Возражая гностикам, Плотин опровергает в своих лекциях и в одной из работ основные постулаты их доктрины и поручает Амелию и Порфирию прочесть все их сочинения и обсудить их (16, 9). К этому надо добавить конспектирование лекций (3, 46) и просмотр сочинений Плотина (7, 51).

Порфирий с некоторым хвастовством рассказывает о поощрительных высказываниях учителя. В связи с этим он рисует довольно живую картину из жизни школы:

«На дни рождения Платона и Сократа Плотин приносил жертву в их честь и приглашал своих учеников на обед, во время которого самые способные должны были выступать перед собравшимися» (2, 40). «На день рождения Платона я прочел поэму о «Священном браке». Я придал ей оттенок вдохновенного восторга, следуя мистической, загадочной сущности сюжета. При этом кто‑то сказал: «Порфирий обезумел». Тогда Плотин сказал так, чтобы все слышали: «Ты проявил все, что в тебе есть: ты поэт, философ и жрец»»

(15, 1)

Мы уже встречали описание того, как Плотин во время речи Порфирия все время повторял строку из Гомера: «Так порази его, так, если подлинно светоч ты людям» (15, 15), или как он ответил Тавмасию: «Если бы Порфирий меня не спрашивал, мне нечего было бы сказать такого, что можно было бы записать» (13, 15).

За этим старанием Порфирия выделиться угадывается школьное соперничество и особенно ревность Порфирия к Амелию, который уже знал Плотина 18 лет, когда Порфирий пришел в Рим. Это обычная вещь во всех школах, духовных или философских. Но Плотин, кажется, никому не отдает предпочтения. Он берет каждого таким, как он есть, и старается побудить его развивать лучшее, что в нем заложено.

Часто говорилось, что Плотин жил в узком, замкнутом мирке. Ж. Биде говорит о «монастырской атмосфере», о «группке бледных затворников».* А д–р Жилле видит в том, что Плотин предпочитает общаться с ограниченным числом учеников, симптом нервного заболевания, обусловленного туберкулезом.

* Ж. Биде, «Жизнь Порфирия», Гент, 1913, стр. 39.