Плследний из Мологи. Жизнеописание архимандрита Павлв (Груздева)

Отец Павел начал свое священническое служение в годы хрущевского гонения на Церковь, когда глава государства во всеуслышание объявил, что закроет все храмы и покажет по телевизору последнего попа. Словно каким-то неотвратимым лейтмотивом, воистину «красной нитью» проходит через всю жизнь о. Павла это слово — последний… «Последние насельники обители Христовой»… «последний наместник монастыря»… «последняя игумения»… «последний монах»… и даже так— «последнего попа»… Это слово настолько впиталось в глубину сердца о. Павла Груздева, в его кровь и плоть, что самого себя он чувствовал именно так: «Я — последний…»

Казалось бы, только-только начали открываться в войну православные храмы, верующие вздохнули свободнее, и Русская Церковь обрела надежду на возрождение. В 1946-м году произошло радостное событие — возобновилась монашеская жизнь в Троице-Сергиевой Лавре. Наместником Лавры был назначен архимандрит Гурий (Егоров), духовный отец двух будущих ярославских архиереев — митрополита Иоанна (Вендланда) и архиепископа Михея (Хархарова). Архимандрит Гурий был в 30-е годы репрессирован, отбывал срок заключения на строительстве Беломорканала, хлебнул с лихвой лагерной баланды. При нем и началось возрождение обители преподобного Сергия.

Когда Павел Груздев вернулся из лагерей, невероятным известием стало для него открытие Лавры. Отец, Александр Иванович, говорит ему:

— Па́влушка! Вот вроде Лавру открыли. На́ деньжонок, съезди, побывай в Лавре-то!

«Я и поехал, — рассказывал о. Павел. — Приезжаю, смотрю — всенощная идет (год 55-й, может, 56-й). Вроде как и монахи ходят. Вышел один монах читать шестопсалмие. Ну, я думаю — робот! Всех монахов-то пересажали, извели. Я и подошел к нему потрогать, почувствую — железо или не железо. А тот говорит:

— Поаккуратнее. Не толкайтесь.

И дальше стал читать».

Монахом этим был о. Алексий (Казаков), один из первых насельников Лавры после ее открытия, потом его на приход перевели куда-то в Самару. В обители преподобного Сергия состоялось их знакомство с Павлом Груздевым, которое переросло в крепкую дружбу.

По годам они были примерно ровесники, люди, что называется, старой закалки, оба впоследствии стали архимандритами, но служили в глубинке, изредка встречаясь и переписываясь. Вот одно из таких писем о. Алексия (Казакова), написанное 1 марта 1986 года отцу Павлу в Верхне-Никульское:

«Дорогой старец, всечестнейший и досточтимейший отец Архимандрит Павел, благослови!

Рад и утешен твоим письмом и поздравлением. Спаси Господи! и паки — Спаси Господи!

Живу по милости Божией. Избёнка покрыта и одежонка пошита.

В Лавре я не был давно. И прямо скажу: охоты нет. Все новые и люди, и порядки. Всё натянуто, надуто, чопорно. Так потихоньку живу, служу.

Молись о мне.

Целую братски

недостойный Архим. Алексий.

Р. S. Кланяюсь Мари и Николаю Хлебному»

Архимандрит Алексий (Казаков) умер раньше о. Павла, в 1988 году, похоронен где-то на своем приходе. Потому-то так часто повторял отец Павел: «Я — последний…», что не только пришлось ему поминать всех усопших друзей и близких своих, быть свидетелем целого века, но постепенно он действительно оставался почти единственным носителем старого православного духа — духа удивительного, теплого, совсем домашнего.

Одна из самых характерных особенностей отца Павла — где бы он ни был, всегда первым делом своим считал отдать долг памяти «прежде усопшим отцам и братиям нашим» — служил молебны и панихиды на могилах как прославленных, так и безвестных подвижников благочестия. Всегда был неутомимым паломником, молитвенником и исследователем одновременно.

«Был и молился в Псково-Печерской обители 24 июля 1959 года, — сделана запись в батюшкином дневнике. — Исповедовался у иеросхимонаха Симеона. Участвовал за Богослужением. Священник Павел Груздев».

Несколько дней живет он в монастыре, изучая его историю и святыни. Многое связывает Псково-Печерскую обитель с древним Великим Новгородом и с родной мологской землей. Отец Павел переписал от руки Акафист и службу преподобному Корнилию, Псково-Печерскому чудотворцу, замученному царем Иоанном Грозным в 1570-м году, когда после казни Великого Новгорода царь двинулся на Псков.