По дороге к счастью

— А я приглашаю незнакомых ребят в кино, на лишний билетик.

Теперь они смеялись вместе. И танцевать, и говорить, и смеяться им было невероятно хорошо. Все медленные танцы и вальсы они танцевали вдвоем, и также естественно Алексей пошел провожать ее домой.

Новые знакомые шли рядом, то оказываясь на свету от очередного фонаря, то двигаясь в полутьме до следующего уличного светильника.

— Как вам фильм? — поинтересовался Алексей.

— Очень понравился. Я даже заревела. Война — это страшно. Война — это разлука, это боль, это слезы.

— Согласен. Хорошо, что мы победили фашизм и сейчас живем в спокойное время.

− Как трудно жилось женщинам во время войны, − сочувствующе произнесла Людка. — Мужчины на фронте. Некому крышу починить.

− Трудные были времена. Моя мама в это время сталеваром на заводе работала, − произнес Алексей. — Не любит она об этом рассказывать. Но я видел у нее медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной воне 1941–1945 гг.». На нем еще Сталин изображен.

Они говорили, но какие-то звуки надоедливо вклинивались в разговор. Увлеченная общением с парнем, Людка ни на что не обращала внимания. Но Алексей насторожился: за их спинами слышались чьи-то шаги. Они не отдалялись и не приближались. Создавалось впечатление, что человек следует за увлеченной разговором парой с определенной целью. Алексей обернулся один раз, потом другой и наконец сказал:

— За нами кто-то идет.

Людка оглянулась и увидела Василюка. Это он шел за ними от самого клуба.

— Ну и пусть идет, — равнодушно сказала она.

— Кто это? — последовал вопрос.

— Никто.

Девушка и парень продолжали идти. Вскоре шаги затихли, затем стали удаляться. Людка оглянулась. Привычно покачивая из стороны в сторону плечами, по центру улицы в обратном направлении уходил Сашка. Ни раскаяния, ни жалости, ни какого-либо иного чувства не шевельнулось у нее в душе. Ни-че-го! Рядом с ней шел человек, сразу вытеснивший из ее горячего сердца все то, что зыбким болотом лежало в нем все месяцы встреч с Василюком.

Алексей тоже увидел удаляющуюся фигуру парня, но больше не сказал о нем ни слова. И они продолжали весело и непринужденно болтать, пока не дошли до Людкиного дома и она не сказала:

— Алексей, мне нужно идти. Завтра с утра на работу.

— Ты не сказала, где ты работаешь.

Она не заметила, как они перешли на «ты».

— На эстакаде, то лаборанткой, то оператором.

— Это как?

— Специалист широкого профиля! — засмеялась Людка. — Вообще-то, я — лаборантка, но иногда подменяю оператора. Вот осилю университет, буду инженером.

— Ого! Уважаемая профессия! — произнес Алексей.

— Востребованная! — засмеялась девушка.

Абрикосовое дерево, под которым они остановились, прошелестело листвой, будто напомнило Людке, что пора домой. Алексей немного помолчал, а затем спросил:

— Мы увидимся завтра?

— Думаю, да, — проговорила Людка.

— Я буду ждать тебя у входа в сквер. Обязательно приходи! — попросил Алексей.

— Тогда до завтра. Пока!

— До свидания! — услышала Людка, и, не оглядываясь, вошла в подъезд, хотя ей очень не хотелось расставаться с таким приятным собеседником.

Глава 21

Весенние истории

— Никак ты влюбилась! — Екатерина, сидя с вязанием за кухонным столом, изучающе посмотрела на дочь, явно собравшуюся на свидание. — Кто он?

— Студент из Коканда. Он здесь на преддипломной практике.

— Неужто узбек?

— Если из Коканда, то сразу узбек? Его зовут Алексей Бахер.

— Фамилия какая-то не русская, — произнесла мать, опустив глаза на рукоделие.

— У него дед — пленный австриец. Мать Алексея, Руфина Томасовна, приехала в Коканд с Алтая. Он живет с матерью и братом Женькой.

— И что, хороший парень? — глянула Екатерина на дочь.

— Очень! — на ходу сказала Людка и выскользнула из квартиры — ее ждал Алексей.

Он, как всегда, стоял у входа в сквер. Это было место их постоянных встреч, а виделись они вот уже две недели. «Привет!» — каждый раз слышала Людка. «Здравствуй!» — отвечала она. И после этого влюбленные шли куда несли ноги: по аллеям сквера, на школьный стадион, где часами, кружась у волейбольных стоек, говорили, пели, смеялись и ежеминутно целовались.

Темное, безлунное небо раскрывало над ними свой звездный купол, бледная луна на голубом небе дарила им таинственный свет, весенний ветерок освежал разгоряченные лица — они, переполненные влечением к друг другу, не замечали ничего.

Так, как Алексей, не целовал Людку никто. Утопая в нежных объятиях парня, девушка теряла голову от его долгих упоительных поцелуев. На прикосновение горячих, упругих губ ее душа и тело отзывались сладостным ощущением нежности и покорности. Он и она не могли насытиться этим целомудренным проявлением чувств и припадали губами друг к другу все время свидания.