По дороге к счастью

Отужинавшие пионеры один за другим сбегались к открытой площадке с длинными деревянными скамьями перед натянутым тканевым экраном. Людка и ее подруги Малика и Наташка заняли места посередине импровизированного кинозала. Оживленно болтая, они стреляли глазами по сторонам, подталкивали друг друга локтями, привлекая внимание к очередной жертве их насмешек и замечаний. Ребячья публика, усаживаясь на скамьи, шумела, голосисто отзывалась на чей-то призыв, возбужденно вертелась, толкалась, возмущалась, показывала языки, корчила рожи, хохотала.

Когда весь так называемый зал почти заполнился, сидящая рядом с Людкой Наташка протянула ей маленькую пышную розу:

− Людка, это тебе!

Предложение было так неожиданно, что девочка непроизвольно взяла цветок за коротенькую ножку и испытующе уставилась на соседку:

− Где взяла? И зачем мне?

Наташка прижалась ртом к уху подруги и зашептала:

− Это от вожатого, от Рустама.

Людка поискала глазами парня. Он сидел на ряду ниже, несколько сбоку, чем она, и вполоборота, улыбаясь всем смуглым лицом, открыто смотрел на нее.

Соседка снова припала к ее уху:

− Ты нравишься Рустаму, − и хитро взглянула на подругу.

− Что ты мелешь? − внезапно смутившись, рассердилась Людка. — Отвяжись!

Она посмотрела на цветок, понюхала — аромат был тонким, нежным. Не произнесла ни звука. В это время начался фильм. Она еще раз искоса взглянула на вожатого, перевела взгляд на экран, пытаясь сосредоточиться, пальцами потеребила единственный листочек, прохладные лепестки, снова глянула на парня. Тот, увидев сердитое лицо Людки, больше, казалось, не обращал на нее никакого внимания.

Это был единственный случай, когда Рустам позволил себе недопустимую для педагога вольность. До самого отъезда девочки вожатый больше не делал никаких попыток показать пионерке Никитиной свое глубокое к ней влечение. А она с детской беззаботностью выкинула эпизод с цветком из головы и продолжала жить веселой лагерной жизнью.

Сейчас же, при упоминании имени вожатого, она вспомнила тот случай. Но об этой истории с Рустамом не стала откровенничать с новыми подругами: хвалиться, на ее взгляд, было нечем.

Глава 3

Изгой по собственному желанию

К одноклассникам Никитина привыкла быстро. Ее соседом по парте был назначен Сазонов Юрка, светловолосый мальчишка с живым лицом и хитрющими серыми глазами. Людку он смешил забавными рожицами, которые мастерски изображал на черновике, она помогала ему по алгебре. Одним словом, они подружились.

Юрка успевал все: поминутно вертел головой, в одно и то же время писал, крутил в руке карандаш, поворачивался к Аскарову Шухрату, сидящему за его спиной, выдергивал тетрадь у соседки Шухрата Лариски.

− Сазонов, успокойся, — мягким голосом говорила учительница по русскому языку и литературе Светлана Ивановна.

− Сазонов, прекрати вертеться, − сердито одергивал его физик Умар Мухамедович.

Замечания от учителей по его адресу сыпались как из рога изобилия, но Юрка затихал только на короткое время, поэтому частенько учителя выпроваживали нарушителя дисциплины из класса.

Людка страшно завидовала вертлявому мальчишке: ее никогда из класса не выдворяли.

«Как это, наверно, здорово, когда все сидят на уроке, а ты свободно гуляешь возле школы, − думала она, когда в очередной раз место Юрки за партой посреди урока неожиданно опустело. — Я тоже хочу, чтобы меня выгнали».

Свой план Людка решила воплотить в жизнь на уроке математики. В то время, когда Маргарита Осиповна, молодая учительница с усталым лицом, объясняла новую тему, девочка стукнула тетрадкой Юрку по голове — он нарисовал ее обезьянкой.

− Никитина, что с тобой? — Голос учительницы был удивленным и строгим: примерная ученица никогда ничего подобного себе не позволяла.

Хулиганка сделала вид, что внимательно слушает урок и записывает в тетради. Но через несколько минут проделала то же самое.

− Никитина, покинь класс! — услышала она и довольная, со счастливой улыбкой на лице скрылась за дверью.

Осенний день был солнечным, безветренным и теплым. Людка прислонилась спиной к стене школы, подставила лицо ласковым лучам и закрыла глаза. Нежась, постояла так минут пять — ах, как хорошо! Взмахнула длинными ресницами, обвела любующимся взглядом синее небо с медленно плывущими снежными облаками — красиво! Постояла еще некоторое время, глядя на пустую спортивную площадку.

И вдруг ей стало одиноко и грустно. Все ребята в классе, слушают Маргариту Осиповну, а она стоит одна, никому не нужная, по собственной воле выброшенная на задворки жизни. Нет ничего приятного в том, что ты, пусть ненадолго, стала изгоем, отщепенцем. Но ты же хотела этого? Да, хотела, думала Людка. Но больше не хочу. Я хочу быть со всеми. И вернулась в класс.

После уроков Людка собралась идти домой. Из класса она выходила последней. И тут в коридоре к ней обратилась Маргарита Осиповна.

− Никитина, Люда, ты домой?

− Да, − опешила девочка.

− Ты не поможешь мне донести тетради? Несколько пачек набралось.

− Конечно, помогу.

До самого дома учительницы шли молча. Маргарита Осиповна открыла дверь в квартиру.