По дороге к счастью

− День рождения комсомола … 29 октября 1918 года, − мурлыкала она после уроков во дворе своего дома, сидя на деревянном топчане и держа в руках небольшого размера тоненькую брошюру и карандаш.

Затем открывала книжку, на обложке которой заглавными буквами было написано: «Устав Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодежи», читала молча и вслух: «Весь смысл своей деятельности комсомол видит в осуществлении решений партии и Советского правительства, претворении в жизнь великой Программы построения коммунистического общества в СССР».

— Значит, нужно построить коммунизм, − резюмировала она. — А чтобы это сделать, строители коммунизма должны быть стойкими, высокообразованными и трудолюбивыми. Такими юношей и девушек воспитывает комсомол. Вообще, какими должны быть комсомольцы, прописано в моральном кодексе строителей коммунизма. Там и про любовь к Родине, к странам социализма, про труд на благо общества.

А вот коротко и ясно: кто не работает, тот не ест (справедливо: что будешь есть, если денег не заработаешь?);

каждый за всех, все за одного (правильно, если Джафарову Мансуру не дается физика, помоги, кто может, выручай отстающего товарища!);

человек человеку — друг, товарищ и брат (значит, все люди — друзья? Если бы так было на самом деле!).

Солнце, осеннее, теплое, греет спину. По двору носится ребятня. Но Людке она не мешает. Девочка откладывает карандаш и брошюру в сторону. Вытянув сцепленные над головой руки, откидывается назад. Потягивается, глядя в облачное небо. Вздохнув, снова углубляется в изучение важного комсомольского документа, выделяет карандашом главное.

− Людка, что читаешь? — вышедшая из дому Валька останавливается возле сестры, смотрит на нее прижмуренными от солнца серыми глазами.

− Устав! — отвечает сестра.

− А зачем?

− Вступаю в комсомол.

− И что там написано? — любопытствует Валька, переведя взгляд на книжицу.

Людка находит выделенные карандашом слова.

− А вот что: комсомолец должен быть патриотом, честным, правдивым, простым и скромным, нетерпимым к несправедливости, тунеядству, нечестности, дружить со всеми народами на земле, оказывать помощь во всякой работе, быть примером в труде, в учебе.

— А что такое тунеядство? — наклонила голову вбок Валька, сомневаясь в том, что сестра знает ответ на этот вопрос.

— Тунеядец — это бездельник, а тунеядство — значит безделье.

− Ого, каким правильным должен быть комсомолец! А ты такая?

− Не совсем, − огорченно вздыхает Людка. — Надо воспитывать себя.

− А как?

− Ну, вот кто съел целое ведро малосольных огурцов, которые мама заквасила и поставила в сарае?

− Ты, я, Витька и Светка.

− А кто нам разрешил?

− Никто.

− Вот видишь, какие мы бестолковые. Разве честно брать без спросу? Мама для всех старалась, а мы думали только о себе, значит, не уважаем маму и папу. А тут написано, что в семье все должны друг друга уважать. Так что есть над чем работать, что в себе воспитывать. В этом помогает комсомол, поэтому я и стану комсомолкой.

− Я тоже буду учиться всех уважать. Вот только быть примером в учебе не смогу, − грустно покачала головой Валька и твердо добавила: — Хватит читать, мама зовет!

В коридоре районного комитета комсомола, перед закрытой дверью с надписью: «Секретарь райкома комсомола», скопление юношей и девушек из разных школ − идет собеседование, решающий этап вступления в молодежный союз. Все в парадной школьной форме, почти у всех в руках Устав. Кандидаты страшно взволнованы: а вдруг не примут? Каждый переживает отдельно и все вместе. То и дело слышится:

— Ребята, а сколько орденов у комсомола?

— Пять орденов, — отвечает самый подкованный с вдохновенным выражением суховатого лица. — Три Ордена Ленина, Орден Красного Знамени и Орден Трудового Красного Знамени.

— А за что дали первый Орден Ленина?

— «За выдающиеся заслуги перед Родиной в деле коммунистического воспитания советской молодёжи и активное участие в социалистическом строительстве», — говорит тот же начитанный.

— А что такое демократический централизм? Я забыла, — спрашивает упавшим голосом светловолосая девушка, прижимая Устав к груди.

— Это значит, что руководящие органы не назначают, а выбирают. О работе отчитываются, — мужественным голосом говорит высокий парень, стоящий возле Людки.

— А еще, — добавляет всезнающий, — меньшинство подчиняется большинству, и дисциплина должна быть на высоком уровне.

Никитина молчит. У нее в голове как в пустой бочке — нет ни одной мысли. Она перемещается с одного места на другое, смотрит и слушает. Дверь открывается, и из нее выходит девушка со списком в руке.

— Карташова Наталья, заходи, — приглашает она дружеским голосом и продолжает: — Приготовиться Султанову Мурату.

Девушки исчезают за дверью, ожидающие замолкают, прислушиваются, но из закрытого помещения ничего не слышно. Время тянется медленно, будто его кто-то удерживает за невидимую узду. Но вот раздается звук, возвещающий о свободе испытуемой. Открывается дверь, появляется Карташова. За дверью исчезает Султанов, а остальные всей толпой бросаются к девушке:

— Ну что? О чем спрашивали?