По дороге к высокой башне (СИ)

- Со мной пойдешь, - буркнул старик.

- Ты что, - испугался я, - мне туда нельзя.

- Со мной пойдешь, - повторил монах и погрозил мне пудовым кулаком.

К сожалению, я оказался прав. Владыке было плохо. Когда мы вошли в покои оказалось, что он лежит на кровати в окружении учеников и лекарей. Заслышав звук открывающейся двери все повернули головы в нашу сторону.

- Что такое, - вскинулся какой-то монах, - как вы сюда попали!? Как посмели...

- Замолкни, - Химон грубо оттолкнул его, я не рискнул следовать за ним и юркнул за занавеску, - не к тебе пришел.

Монахи испуганно шарахнулись в разные стороны.

- Владыка, - сказал мой бывший наставник и опустился на колени.

- Встань, брат, - услышал я слабый голос, - подойди ближе.

Химон подошел к кровати и склонился у изголовья. Он говорил тихо, но я сумел разобрать каждое слово.

- Степняки пришли. Утром я забирался на земляной вал, видел кибитки и множество всадников. Они уже здесь.

- Они прислали голову лекаря, - голос владыки был едва слышен, - война началась. Я отправил братьев в Паус. Они отвезут священные реликвии.

- Думаю, что лазутчики степняков уже перерезали дорогу в город. Боюсь, что караван не дойдет. Нам надо спешить, владыка. Я должен вывести Вас отсюда.

Понтифик всхлипнул.

- Ты думаешь...неужели...помогите им боги.

Он замолчал, наверно ему было трудно говорить.

- Я никуда не пойду, старый друг, - сказал он, - у меня удар. Я все равно умру по дороге. Отправь остальных. Пусть все уходят. Скорее.

Владыка надолго замолчал, и я решил, что он умер, но оказалось старик впал в беспамятство. Из-за занавески я видел, как Химон опять опустился на колени и поцеловал сухую сморщенную руку. Какое-то время он сидел молча, сжимая ладонь старика, потом поднялся, повернулся и направился к выходу.

- Пошли, - сказал он, поравнявшись со мной, - отвыкай прятаться за занавесками, червяк.

Братья, оставшиеся в монастыре, столпились у центральной лестницы. Они говорили все разом, размахивали руками, кто-то даже начал толкаться и потрясать кулаками. Когда мы вышли во двор они загалдели пуще прежнего.

- Тихо! - рявкнул Химон, от его грозного рыка опомнились самые шумный, голоса смолкли, - в монастыре оставаться нельзя. Скоро здесь будут степняки. Владыка велел всем уходить.

- Кто ты какой, чтобы говорить от имени владыки! - вскинулся старший ключник, - почему мы должны слушаться какого-то огородника?!

- Можете не слушаться. Оставайтесь, если хотите, но через пару часов вы все умрете.

Не все поверили Химону. Для большинства он был просто монах - изгой, отправленный на огороды в назидание другим. В монастыре многие надсмехались над ним и не воспринимали всерьез. Я бы и сам наверно ему не поверил, если бы не присутствовал при разговоре с владыкой. И все-таки нашлись те, кто послушался толстяка. Несколько человек быстро собрались и покинули монастырь. Не знаю сколько всего братьев решило остаться. Я видел, как два старших монаха вернулись в храм и затворили главный вход, как несколько послушников бежали в сторону гостиницы для паломников. Очень скоро двор опустел. На земле осталось несколько порванных тюков и сломанная тележка.

Мы с Химоном поднялись на стену. Бредущий по дороге караван был хорошо виден, братья не успели далеко уйти. Они уже миновали нетронутый участок степи, на котором колыхалась высокая трава, росли редкие деревья и кусты. Монастырские огороды были дальше к западу, урожай давно убрали, поэтому издалека перепаханная земля казалось черной словно уголь. Первые поля расчищали поближе к городу, на случай набегов или степного пожара. Владыка собирался довести огороды до самых монастырских стен, но не успел.

От десяти нанятых стражников осталось четверо, остальные в суматохе разбежались. Мы столкнулись с ними возле центральной башни.

- Здравствуйте, добрые люди, - сказал Химон, с интересом разглядывая двух крепких молодых парней, седого мужчину и мальчишку моего ровесника, - а вы что же с остальными не ушли?

- А ты почему остался? - без всякого почтения поинтересовался пожилой стражник.

- Владыка болен, идти не может, - сказал Химон, - а я без него никуда.

Стражник нахмурился.

- А мы за эту работу деньги взяли. Если уйдем боги нас накажут.

Монах понимающе кивнул.

- Верующие значит. В преисподнюю боитесь попасть?

- Боимся.

- А не боитесь, что нас здесь кочевники всех порежут?

Старик вздохнул и с тоской оглядел свое воинство. Взгляд его задержался на мальчишке. Они были чем-то похоже, наверно родственники.

- Боги уже все решили, - сказал он, - если нам суждено здесь умереть значит так тому и быть.

Химон приказал стражникам запереть ворота. Охрана не стала перечить незнакомому монаху. Казалось они были даже рады тому, что наконец нашелся человек, который знает, что нужно делать. Разительная перемена, которая произошла с земледельцем не переставала меня удивлять. Из обжоры и лентяя он на глазах преобразился в деятельного и серьезного мужа. Владыка разговаривал с ним, как со старым другом, многие братья и даже стража послушались его.