По эту сторону. Прибыток в доме с секретом

Рухнувший на его многострадальную маковку зонт, неизвестно откуда взявшийся в этой комнате, заставил его закрыть рот.

– Да что ж ты тут делать будешь, а? – рассердилась норушь. – Я сказала ПРОГУЛЯТЬСЯ, а не замуж за него идти! Он холостой, Таня – свободна. Работают вместе, симпатизируют друг другу как коллеги, им есть о чём поговорить на рабочие темы, а потом, глядишь, поболтают на вольные – Танечке комфортная практика. Ну поедят что-то вкусное, в парке походят, что такого-то? Таня хоть голову поднимет от работы.

– Нуу… рразве что так, – призадумался Вран. – Но как вы это сможете устрроить?

– Это уж Рууха знает как… Она же не просто так огневица – у неё искорки разные есть. Запустит тёплую, которая чуть легкомысленная, самую капельку с симпатией, с желанием этим всем с кем-то поделиться. Запомни, упёртая твоя натура, Тане надо осознать, с кем ей захочется быть. А для этого надо общаться с реальными людьми.

Вран вовсе не был уверен в этих самых искорках и осознаниях, но, наученный горьким опытом и явным синяком на голове, решил придержать язык и действовать самостоятельно! В конце-то концов, эти две особы, которые решили вмешаться в Танину жизнь, его просто не послушают, а вот Таня – да! Она его предупреждение услышит!

С этого момента он с готовностью соглашался с Шушаной, опасаясь, что с неё станется его из комнаты просто не выпустить, пока он не выразит всецелую поддержку планам свахи.

Вечером этого же дня он перехватил Таню, которая возвращалась с работы.

– Тань, можно поговорить? – немного смущённо начал он.

– Конечно! Пошли, дома поговорим…

– Нет, давай не дома! – Вран решительно развернул её к скверу. – Там давай.

– Как скажешь… А что случилось, и почему не дома? – удивилась Таня.

– Да понимаешь, какое дело… Я не хочу, чтобы они там знали, что я тебя собираюсь предупредить об их интригах!

– Каких интригах? – заинтересовалась Татьяна.

– Разных! – ёмко, но не очень информативно выдал Вран. – Ты вот знала, что Рууха – лисья сваха и собирается тобой заниматься?

– Знала, она говорила, – рассмеялась Таня.

– И ты… и ты не против? – удивился Вран. – Ну, чтобы тебя сосватали вот так запросто за кого-то?

– Чтобы сосватали запросто – против. А так… ну, она же ничего и не делает!

– Как раз наоборот! Они с Шушаной сговорились сделать так, чтобы ты пошла гулять с Костей вашим.

– С Костей? – удивилась Таня.

– Да, у норуши есть теория, что ты по уши в работе и не умеешь разговаривать с мужчинами, что познакомиться тебе негде, а так, если тебя отправлять на свидания с кем-то – у тебя будет практика возникать. А ещё, что ты детей хочешь! – Вран торопился высказать всё поскорее и свалил сведения в приличную кучу.

Таня шла рядом, аккуратно, обходя лужи, возникшие от растаявшего снега, смотрела под ноги и молчала.

– Тань… ты это… обиделась? – осторожно спросил Вран. – Хочешь, я скажу им, чтобы к тебе не лезли!

– Знаешь, я действительно очень хочу детей, – вздохнула Таня. – Нет, не сейчас, конечно, а когда встречу кого-то, ну… своего. И, да, как это ни стыдно признавать, но они правы, – она слегка покраснела. – Я и правда не очень-то хорошо умею общаться, если это не про работу, не про гостиницу, не про кого-то, а про… про меня саму.

Вран никогда раньше, до разговора с Шушаной, об этом не задумывался и не говорил с Таней на эту тему, поэтому смотрел на названую сестру изумлённо, остро жалея, что вообще завёл этот разговор.

– Спасибо тебе, что предупредил… и, наверное… наверное, не надо мне никаких свиданий, – вздохнула Таня, покосившись на своё отражение в луже и не увидев там на свой взгляд ничего хорошего. Унылая девица не очень-то романтической профессии, со средними внешними данными, и вообще…

– Дима… меня выбрал, как выяснилось, вовсе не по любви… – понурилась она, осознав, что вообще-то успехом у мужчин она никогда похвастаться не могла. – Ну, короче, вряд ли я могу заинтересовать кого-то всерьёз, да ещё и общаться не очень умею. Ну, флиртовать, говорить так, чтобы со мной было легко и интересно. Есть мне чем заниматься, вот и хватит с меня.

– Так… ты чего это глупости говорришь, а? – возмутился Вран, представив, как через много лет Таня горько пожалеет о том, что упустила. – Вот теперрь я вижу, что тебе действительно надо отррабатывать это – ходить и общаться! И видеть, и пррривыкать, что ты ещё как можешь нрравиться, и вообще, очень кррасивая и хоррошая!

Вран так рассердился, что в словах всё чаще проскальзывало раскатистое «р»:

– Я тебя сам пррровожу на свидание с Костей этим… И только попррробуй смыться! Я прррослежу!

– Ну какой ты у меня смешной, – Таня так улыбалась, что Вран был готов самолично приволочь первого кандидата на «погулять». – Ну, разве что проследишь… Только вот Костику-то это зачем?

– Да кто б его ещё спрррашивал, – пробормотал Вран, но очень и очень тихо – так, чтобы Таня не слышала.