По городам США

Мы находимся в районе крупнейшего в мире скопления швейных предприятий, ателье мод и демонстрацирнных залов. Здесь работает более 200 тыс. закройщиков, портных, модельеров, швей и других работников, участвующих в пошиве верхней, главным образом дамской, одежды. Более 70 процентов дамского и 40 процентов мужского верхнего платья в США делается в Нью-Йорке. Одежда отсюда рассылается во все уголки страны.

Производство верхней одежды, особенно дамской, чутко реагирует на изменение моды и не терпит стандартизации. Поэтому применение машин здесь ограничено, промышленность требует массу рабочих рук. Первоначально рабочая сила в швейной промышленности пополнялась главным образом за счет иммигрантов, преимущественно евреев, среди которых портняжная профессия была весьма распространена. Сейчас в мелких швейных мастерских 34-42-й стрит кроме евреев работает много итальянцев, а в последнее время также пуэрториканцев и негров, занятых главным образом на подсобной физической работе.

Многие предприятия с целью удешевления производства и борьбы с конкуренцией расчленяют производство одежды, оставляя в городе конторы для общения с потребителями и мастерские по покрою одежды, а пошивку переносят за город, где меньше капитальные расходы и дешевле рабочая сила.

За последние годы в Нью-Йорке расцвела новая отрасль швейной промышленности: пошив одежды… для кошек и собак. Шьют вельветовые костюмчики, жилеты, накидки, прорезиненные плащи, пуховые телогрейки и т. п.

«Тридцать салонов красоты для собак», «83 собачьи конуры в лучших универмагах Манхаттана», «Все, что может пожелать собачья душа», «Не берите пример с пригородных собак, которые бегают голыми. Вельветовый костюм, купленный у «Сэкса», придаст вашему любимцу городскую респектабельность» — неистовствует реклама.

Однажды на 5-й авеню, на углу Центрального парка, мы видели модно причесанного пуделя с наброшенной на него норковой накидкой. На лапах у собаки были прозрачные найлоновые ботики, предохраняющие пятки от разъедания солью. Вид был комичный, но смеяться не хотелось. Насколько бесчеловечны и черствы должны быть эти люди с их буржуазной моралью, допускающие такие излишества, в то время как тут же рядом на скамейке Центрального парка, в отчаянии зажав руками голову, сидит безработный, охваченный безрадостными думами о своей судьбе и безвыходном положении своей семьи.

Один раз в году, 3 марта, полицейские не мешают калекамнищим собирать милостыню у прохожих. В этот день с утра повсюду на углах и площадях центра выстраиваются убогие и инвалиды; некоторых из них привозят в колясках или усаживают в кресла. На белых флагах ярко обозначены красные кресты, среди прохожих появляются леди в норковых манто, прося пожертвовать несколько центов на бедных.

Старик без ноги протягивает шляпу, рядом с ним стоит обожженный слепой молодой человек, а по панели катит на тележке паренек, работая руками. Его ноги отняты выше колен. Двое прохожих расступились и посмотрели, не обрызганы ли их брюки, а у калеки лицо печальное, он просит джентльменов не поскупиться и дать хоть десять центов, ведь в этот день разрешено просить подаяние.

Возле скульптуры Минервы на Геральд-сквер стоит монах. Он наряжен в какое-то странное одеяние. Три серых покрывала облегают его тело, лицо хотя и полузакрыто, но видны усы, густая борода, на коже нет старческих морщин, глаза смотрят строго. Вокруг шеи надет шнур, поддерживающий кружку для сбора денег, на ногах грубые туфли. Прохожие, удивляясь странной одежде просящего, опускают все же в кружку медяки и, переглядываясь, проходят мимо. Возможно, это загримированный под юродивого безработный. Последним просить милостыню запрещено.

В мидтауне находится район нью-йоркской элиты. Здесь живут многие управляющие и директора крупнейших промышленных корпораций, руководители и ответственные служащие банков, высшие городские чиновники, владельцы газет, театров, крупных предприятий и просто богатые американцы, обладатели крупных состояний.

Их кварталы примыкают к единственному зеленому оазису Манхаттана — Центральному парку. Много богачей живет на 5-й авеню, Парк-авеню и на берегу Ист-Ривера в районе 60-х улиц, в так называемом Саттон Плейсе, тихой, хорошо озелененной части мидтауна.

Ранее нью-йоркская аристократия жила в роскошных особняках или в отдельных 3-4-этажных домах-блоках. Строительство небоскребов лишило мидтаун света, громадное количество автомашин отравляет воздух; эти обстоятельства, а также желание не афишировать свое богатство, внешне демократизироваться заставили элиту перебраться в квартиры на верхних этажах небоскребов.