По городам США

Вечерами загорается реклама второразрядных ресторанов, баров, ночных клубов. Туда тянутся любители крепких напитков и матросы с прибывших в порт иностранных торговых судов. Бовери-стрит известна также своими ночлежными домами.

Район Гринич Виледж расположен к западу от Бродвея, ниже 14-й стрит, вокруг площадей Вашингтона и Шеридана. В первой половине XIX века это был жилой район нью-йоркской аристократии. Однако с передвижением центра к северу относительно низкая квартирная плата в опустевших и устаревших домах привлекла в район бедное иммигрантское население. Северо-запад района заселили ирландцы, юго-восток — негры,

В 90-х годах район к югу от 3-й стрит заселили итальянцы. Последние вытеснили негров из Гринич Виледж в Гарлем и стали преобладающей национальностью в районе.

До 1910 года Гринич Виледж была замкнутой итальянской колонией в Нью-Йорке, известной лишь монопольным производством шляп; затем она стала привлекать художников и поэтов, нуждавшихся в умеренной квартирной плате. Им нравилась европейская, мало зараженная американским делячеством атмосфера района, более благоприятные условия для свободного творчества.

В разное время здесь жили Эдгар По, Уолт Уитмэн и другие. Часто бывали Т. Драйзер, Стейнбек.

Вскоре район прочно приобрел славу нью-йоркского Монмартра. Там, между прочим, зародилась традиция уличных выставок картин, существующая и поныне.

Зенита своей славы как район богемы Гринич Виледж достиг в 20-х годах «Он сильно влиял тогда на культурную жизнь Нью-Йорка, противопоставляя себя разнузданному бродвейскому искусству сытых. Среди свободных художников, проживавших на тихих зеленых улочках Гринич Виледж, было немало прогрессивных мастеров; в дальнейшем этот район в значительной мере потерял свою прежнюю славу. Многие художники разъехались, в мидтауне появилась «новая богема» — обеспечивающая вкусы богатых поклонников модных течений в живописи, литературе, даже в одежде и политике.

Прежний нью-йоркский Монмартр сохранился лишь во внешнем облике ряда улиц, в обилии художественных студий, часто заброшенных, антикварных магазинов, букинистических лавочек, художественных салонов. Нет-нет да и встретишь на 8-й авеню, рядом с музеем Уитни, престарелого, скромно одетого энтузиаста своей профессии, который разложил плоды собственного художественного творчества прямо на улице, прислонив их к стене дома. Такие выставки собирают немало любопытных. Картины написаны в чисто реалистической манере, понятной широкой публике. Среди них пейзажи, бытовые и жанровые сценки, натюрморты. Но покупателей мало. Бедным купить не на что, а богатые боятся отстать от моды и поклоняются лишь «новой богеме».

Вечерами зажигаются огни театров. За многими театрами Гринич Виледж утвердилось прозвище «Офф— Бродвей», то есть театры за пределами влияния Бродвея. Это противопоставление вполне обоснованно. В противовес разлагающемуся искусству Бродвея театры Гринич Виледж пытаются сохранить или возродить традиции настоящего искусства. В их репертуаре нередко появляются пьесы Чехова, Шоу, Шеридана. Многие актеры считают себя последователями системы Станиславского.

Между 23-й стрит и 110-й стрит Манхаттана расположен мидтаун. Это самая современная и самая «американи-зированная» часть города. Обо всех сторонах жизни города и городского развития применительно к мидтауну принято говорить в превосходной степени.

Мидтаун — самая аристократическая, самая богатая часть города, здесь больше всего концертных залов, театров и музеев, самые дорогие рестораны и магазины, здесь большинство контор и правлений фирм, корпораций. Здесь, наконец, расположены оба железнодорожных вокзала Манхаттана и штаб-квартира Организации Объединенных Наций. Эту цепочку «самых» и «больше» можно продолжать бесконечно. Словом, мидтаун — это центр Манхаттана.

Мы на пересечении 34-й стрит, Бродвея и 6-й авеню. Это Геральд-сквер, одна из оживленнейших площадей мидтауна. По всем трем улицам безостановочное движение в обоих направлениях. Полисмен не успевает дирижировать. На Бродвее и 6-й авеню преобладает легковой транспорт, на 34-й стрит — грузовой, главным образом автофургоны. Вместе с автотранспортом улицу пересекают ручные тележки, нагруженные картонками с яркими торговыми эмблемами. Вот негр и белый волочат за собой длинные подставки на колесиках высотой с человеческий рост. Подставки тщательно прикрыты брезентовой накидкой на случай дождя. Это обыкновенные вешалки, заполненные платьями, дамскими костюмами, пальто. Только что пошитую, тщательно отглаженную одежду перевозят таким способом в магазины.

Некоторые магазины объединены со швейными предприятиями под одной крышей. На первом этаже идет торговля, на двух-трех верхних этажах кроят и шьют.