По Индии и Цейлону

Четти и не представляет себе, как заинтересовал меня его рассказ, и, когда мы снова едем, я не свожу глаз с обочин шоссе: мне чудится черношеяя кобра, и я в любую минуту готов схватить его за плечо.

Но вот остановка: перегрелся мотор. Мы выходим поразмяться.

Джунгли похожи на театральные декорации, тут растут пальмы, бамбук, колючий кустарник. С толстых стволов хлебного дерева свисают гигантские гроздья огромных плодов. У его подножия виднеются лиловые колокольчики. Между деревьями мелькают макаки-лапундры. Обезьяны при моем приближении мгновенно исчезают, проворно карабкаются к самым вершинам. Спрятавшись в зелени, они с любопытством наблюдают, как я ворочаю камни, отыскивая под ними змей. Змей не было, но зато во множестве попадались жуки и термиты! Часто из-под камней и пней выскакивали юркие ящерицы. Я забыл о времени, и только нетерпеливый окрик с шоссе заставил меня вернуться.

— Хорошо, что все в порядке, — говорит Четти, помогая мне взобраться на полотно шоссе. — Ведь именно в этих местах водятся проклятые кобры. Дня три назад, когда я проезжал здесь, змея укусила сборщика плодов хлебного дерева. Бедняга скончался по дороге в больницу.

— Все-таки досадно, я так и не поймал ни одной змеи сегодня.

— Да, да, — кивал головой Четти, совершенно не разделявший моего энтузиазма, — действительно хорошо, что мы не повстречали их!

В селе, мимо которого мы проезжаем, нам попадается человек с явными признаками проказы. Лицо его покрыто узлами, мелкими волдырями и язвочками, брови и ресницы выпали, нос сильно утолщен, щеки одутловаты. В медицине такое лицо имеет название фациес леонина —

«морда льва», или «львиная маска».

Больной работал в огороде, принадлежащем лепрозорию, и теперь возвращался домой. На наш вопрос о здоровье ответил, что чувствует себя неважно: в сезон дождей обычно наступает ухудшение. Он показал нам рецепты[4].

Проказа, или лепра, распространена не только в Индии, но и в соседних с ней странах — Бирме, Индонезии, на Филиппинах. Возбудитель микобактериум лепре — не образующая спор бацилла. Заражение происходит при контакте с другим лепрозным больным через слизистую оболочку носа, являющуюся главными «входными воротами». Однако вызвать заболевание у лабораторных животных пока не удалось.

Инкубационный период может быть очень длительным и тянется иногда до 30 лет. Чаще всего проказой заболевают дети и юноши от 16 до 20 лет, причем больных мужчин в два раза больше, чем женщин.

Здесь распространена либо узловая форма лепры, либо неврозная, или сыпно-анестетическая. Нередко у одного и того же больного бывают сразу обе формы — так называемая смешанная нодулярно-неврозная лепра. Начинается проказа с потери чувствительности кожи, сыпи и узелков, потом выступают пятна, волдыри-папулы, язвы, отекают руки. При неврозной форме отваливаются пальцы, появляются незаживающие трофические язвы на стопе, по ходу локтевого нерва предплечья. Ушные раковины заметно увеличиваются, становятся вялыми. В Сибири мне показывали больного, у которого из сильно увеличенной мочки можно было, как из властелина, лепить различные фигурки. У другого были невероятно искривлены, «перевиты» пальцы и кости предплечья.

В Индии я увидел больных с провалившимися носами и ослепших на оба глаза.

Трагичное зрелище! Но трагично и положение врача, беспомощного перед таким издевательством природы над самым совершенным своим творением.

Четти говорит с прокаженным на языке каннада, но по тону и жестам я догадываюсь, что он старается успокоить человека и вселить надежду на успех лечения. На прощание доктор похлопывает лепрозного по плечу.

— А вы не боитесь контактного заражения, — спрашиваю я, когда мы садимся в машину.

— Нет. Лепрой, как и волчанкой, заболевает далеко не каждый. Для этого необходимо длительное и тесное общение с больным; нужно, чтобы выделения из язв больного попали на слизистую оболочку носа, рта или в открытую ранку на теле. Помимо этого требуются какие-то дополнительные условия, а главное — отсутствие врожденной невосприимчивости что ли. На протяжении двух десятков лет я перетрогал множество лепрозных с открытыми язвами и узлами и, как видите, ничего — здоров. Я настолько уверен в невосприимчивости к лепре моих близких и своей собственной, что дома держал прислугу из прокаженных. Няньки, растившие моих детей, числились лепрозными больными.

— Вы смелый человек, доктор. Я в первый раз слышу о естественной невосприимчивости к проказе. Хотя это весьма вероятно. Быть может, у человечества выработалась внутренняя защита от этой древнейшей болезни. Иначе она унесла бы миллионы жизней, подобно оспе, чуме или холере.

— А вот к малярии такой врожденной невосприимчивости нет, пожалуй, ни у одного человека. Даже Александр Великий погиб от тропической лихорадки. Он, перед кем склонилось полмира, пал жертвой крошечного комара.

— Правда, что Александр подхватил малярию где-то здесь, в окрестностях Майсура?