По Южной и Центральной Африке

Леопард сидел на задних лапах и, скрежеща зубами, рычал на людей. Чтобы помогать жениху советом и лучше освещать сцену действия, дочь Якобса, держа перед собой фонарь, оперлась на Броуна, а госпожа Якобс, желая лучше видеть происходящее и в случае надобности ободрить в нужный момент детей, оперлась на дочь. Под этой тяжестью Броун едва держался на ногах. Ясно, что в таких условиях он не мог нанести зверю смертельный удар и едва пропорол ему шкуру. Леопард тотчас же бросился на врагов, и когти хищника впились Броуну в голову и шею. Тут под тяжестью дочери с матерью и любопытного слуги-африканца, который в свою очередь оперся на госпожу Якобс, Броун вместе с леопардом рухнул на пол. Лишившись опоры, упали, верные в беде, и госпожа Якобс с дочерью и слуга-масарва. Леопард очутился вдруг на двигающейся груде тел, из которой неслись крики на голландском, английском и языке сесарва. При падении фонарь погас и наступил такой мрак, в котором даже леопарду стало не по себе. Вместо того чтобы кусать и рвать когтями, он выпрыгнул в первую комнату, а затем через полуоткрытую входную дверь наружу. Постепенно люди стали выбираться из кучи. И когда помещение снова осветилось, неподдельное веселье охватило участников приключения, которое могло закончиться трагически.

Возвращение в район алмазных россыпей

Достигнув Бракфонтейна, я направился в Липокану, но не юго-западным путем через Буиспорт, а южным. При этом, взяв направление на ферму Лоувфонтейн, я пересек саванну с севера на юг. Я заметил, что речушка Морупа за Буиспортом пересыхает и только при сильных дождях прокладывает себе путь в Марико через заросли травы. В долине этой реки, поблизости от фермы Лоувфонтейн несколько лет назад произошло приключение, о котором я расскажу здесь, потому что оно необычно и потому что героем его был знаменитый охотник Ян ван Вилыон.

В 1858 году ван Вилыон со старшим сыном и с голландцем по имени Энгельбрехт предпринял путешествие в саванну. Они покинули место, где расположен сейчас Лоувфонтейн, и собирались пересечь долину реки Морупа в нижнем ее течении. Охотники ехали впереди, так как фургоны двигались очень медленно.

Внезапно перед ними показалось стадо антилоп пала. Ван Вильюн решил испытать свое охотничье счастье и, оставив спутников, углубился в заросли. Острожно приблизившись к животным на расстояние ста пятидесяти шагов, он убедился, что может взять на мушку чудесного самца.

Когда он прицеливался, ему показалось, что слева мелькнула какая-то тень. Он обернулся; тут же на него прыгнул лев и стал рвать его зубами. До сих пор на его лице виднеются глубокие шрамы. Прыжок могучего зверя свалил охотника наземь, но лев тут же отпустил его и принялся рассматривать то распростертого на траве человека, то лошадь, которая давно привыкла к четвероногим разбойникам и спокойно стояла рядом. В результате падения Вильюна порвалась подпруга, и седло висело теперь на задних ногах лошади.

Внимательно оглядев коня и всадника, лев попытался схватить охотника за грудь, чтобы унести, но Вильюн успел прикрыть грудь правой рукой, а левой уцепился за ухо зверя. Тогда хищник впился ему в руку и в грудь. В этот решающий момент жизнь охотнику спасла его лошадь. Желая, очевидно, избавиться от седла, она стала биться так, что оно поднялось в воздух, а подпряжники, столкнувшись, зазвенели. Лев бросил охотника и уставился на лошадь. Она стала биться сильнее, так что лопнул подхвостник и седло полетело в охотника и льва. Этого оказалось слишком много даже для бывалого разбойника. Он сделал несколько прыжков в сторону и, остановившись метрах в десяти, стал наблюдать. Вильюн тут же поднялся и схватил лежавшее рядом ружье. Однако, прицеливаясь, он почувствовал острую боль во рту. Охотник подумал, что лев прокусил ему челюсть; опасаясь, что выстрел причинит ему при отдаче такую же рану, как укус льва, он решил прибегнуть к оружию только при самой крайней необходимости. К счастью, спускавшиеся с ближайшей возвышенности бахурутсе громкими криками спугнули льва. Вскоре спутники Вильюна с удивлением увидели залитого кровью товарища.

Раны в груди и на руке заставили охотника целых двадцать шесть дней пролежать в постели. Лев же в ту ночь убил пастуха, жившего в близлежащем селении. Большая толпа бахурутсе уже на следующее утро устроила облаву, разыскала и застрелила хищника.

Через Капскую колонию к побережью