По кому Мендельсон плачет

Мама не стала спорить насчет гастрономических качеств подарка. Она натушила целую латку мяса, которое и впрямь оказалось и нежным, и вкусным, и позвала гостей, чтобы все могли снять пробу с этого диковинного блюда.

— Вы бы слышали, как жители, прощаясь, меня благодарили, — рассказывал папа, навернув несколько кусков рассыпающегося от жара мяса. — Бобры расплодились у них по речкам и ручьям настолько, что стали настоящим бедствием для всей округи. Эти прожорливые ребята грызут все, что ни попадется им на зуб. Деревья падают, рвут линии электропередач, а бобрам хоть бы хны. Плодятся и размножаются так, что запрудили весь край. Где было раньше сухо, теперь не пройти, одни сплошные бобровые запруды. И ладно бы свои местные бобры так активизировались, но это даже не наш европейский бобр. Это какие-то пришлые чужаки из Канады. Наши рыжие, а эти черные. Людей не боятся совершенно. Ведут себя нагло, можно сказать, по-захватнически. Наших бобров обижают, с привычных мест вытесняют, прохода им не дают. Захватчики они и есть! Очень рад, что слегка проредил их поголовье.

Папа был доволен, можно сказать, даже счастлив. В гостях у них был Саша, который и сам являлся охотником. И Мурашов, который был человеком военным, а потому к насилию привычным. Никаких там стонов о нанесенном живой природе вреде папа от этих двоих не услышал. Напротив, его слушали затаив дыхание. Папе только это и было нужно. Наконец-то у него появились настоящие собеседники, которые не только понимали, но и разделяли его взгляды на охоту.

Вначале Эдита немножко боялась, как состоится знакомство ее папы с Мурашовым. Но все прошло хорошо и даже отлично. Мужчины друг другу понравились. Особенно доволен был папа. После полуторачасовой лекции о бобрах и их образе жизни, которую Мурашов выслушал безропотно, папа сказал:

— Это тебе не мозгляк Игорь. Это стоящий парень. Одобряю!

Что думал по этому поводу сам Мурашов, сказать было трудно. За весь разговор ему удалось вставить от силы несколько слов. И ушел он, как показалось Эдите, несколько растерянный и пошатывающийся. Но на другой день пришел снова. И потом еще. И еще.

А затем признался Эдите:

— Кажется, я начинаю понемногу привыкать к твоему папе. Может быть, мы с ним даже подружимся.

— Если захочешь на мне жениться, тебе просто придется это сделать.

— Тогда я еще подумаю.

Последнее, что сделала Эдита, чтобы уже окончательно оставить эту историю в прошлом, — это купила несколько шоколадок, печенье и сок, а потом наведалась в детский садик у себя во дворе, где и разыскала там того самого мальчика, мамой которого она была вынуждена прикинуться, убегая от Лены и ее ребят. Мальчик Эдиту узнал мгновенно. Сок и печенье он одобрил, а вот шоколадки пришлось раздать его друзьям, потому что самому малышу шоколад есть не разрешали. Но его друзья мигом исправили эту неловкость. И через пять минут от шоколадок остались лишь следы на пальцах да на круглых детских рожицах.