По краю каменного сердца

– Прекращай, на тебя теперь ни одна девчонка не посмотрит, – наконец немного улыбнулся Ода. – Слушай, раз ты такой разговорчивый сегодня, может, тогда расскажешь, как ты отхреначил пять человек в одного?

– Мама тебе уже рассказала? – виновато глянув на отца уточнил парень.

– Конечно. Первым же делом позвонила, и начала меня отчитывать, что я даю тебе не самый нужный пример. Эта женщина просто не понимает, что некоторым товарищам необходимо прописать в рожу.

– Ну, отхреначил, как ты и учил. Резкий проход в ноги, подсечки и никакой фиксации на одной цели. Только пару раз по морде пропустил, но это дело такое – фигня. Ладно, неважно. Чего ты там хоть принёс?

– А, да, фрукты и сок.

– Апель… – начал, но не успел договорить Дин, ибо его моментально прервал отец.

– Да, апельсиновый. Блин, успокойся уже. Все в семье уже давно знают, что ты только его пьешь.

От столь простого и в какой-то мере глупого диалога на лице юноши появилась еле заметная улыбка. Точнее, можно сказать, что он наконец расслабил брови, отчего смотрелся не столь угрюмо, как прежде. На самом деле особенность хмурого выражения лица у него досталась от отца. Они были с ним как две капли воды, и различали их только морщины, наличие щетины и шрам на носу Оды. Немного времени пройдёт, прежде чем эти двое станут как близнецы.

– Ну так что? Что случилось в школе? – всё же решил прояснить вопрос Ода.

– Честно?

– Нет, набреши. Я же детектив, займи меня маленькой задачкой.

– Ну тебя. В общем, я защитил учителя, а эти сукины дети разорвали мне сумку за это.

– Воу, молодой человек, поаккуратнее с выражениями. У тебя мать в комнате находится.

– Не смешно… – вновь нахмурившись, отрезал парень.

– Л-ладно, прости… Продолжай.

– У нас математик по имени Шибата есть. Полный, с очками и очень мягким характером.

– О-о-о, – понимающе протянул офицер. – Самый что ни на есть лакомый кусочек для юных умников.

– Да не говори. Его давно донимали, так что я решил действовать открыто, чтобы они окончательно всё поняли.

– Но… – затянул Ода, чтобы сын продолжил сам.

– Но сам знаешь. Люди не меняются, тем более такие. Я кинул стул в одного, а второму разбил рожу.

– Да ну. Чтобы ты и начал драку первым? Поверить не могу.

– Я такой человек. Сначала терплю-терплю, а потом… терплю-терплю. Ну и… терпел я, как-то, значит, шестнадцать лет.

– Пожалуйста, прекрати, если ты не хочешь, чтобы я разбудил Суми смехом, – давясь улыбкой, прокряхтел Ода.

Оглянувшись на маму, отгороженную шторкой, Дин слегка виновато улыбнулся и посмотрел на отца.

– Только маме не говори, хорошо?

– Могила, – комично сложив руки на плечах, сказал Ода.

– Я одному хрену руку сломал во время драки. Сказал, что если он кому-то разболтает, то сломаю и вторую.

– Сын… Любой хороший отец скажет, что ты был неправ. Но кто сказал, что я хороший? Ха-ха! Блин, порой я думаю, что было ошибкой отправлять тебя на уроки этой хреновой гитары вместо смешанки.

– Ты сам меня бою обучил. Помогает, как видишь. А с гитарой… Ну, хотя бы маму порадовал.

Ода схватил паренька за плечо и начал трясти, однако второй мигом заойкал, начиная отбиваться.

– Да хватит. Кожа ужасно жжётся.

– Извиняюсь. Ты же знаешь, я тактильный очень.

– К сожалению, – вздохнул парень, потирая пульсирующее плечо.

– Ой, не надо мне тут. Уж мы-то с мамой знаем, что ты тот ещё любитель обниматься.

– Ага. Был им лет до десяти.

– Но для нас ты всё ещё маленький Динчик, которого мы хотим обнимать.

– Ещё раз назовёшь меня так, и я сломаю тебе нос.

– Боец, блин. Тебе до батьки ещё расти и расти! Вот подкачаешься, и пожалуйста, бодайся со мной сколько влезет. А то твой старик уже совсем размяк. Кисель с пистолетом, вот честно. Сколько не задерживаем уродцев, так все сопротивляются. Тайзером или огнестрелом их успокоить можно, да вот только усилия для этого не нужны. Скука, одним словом.

– Угу, особенно скучно твоим ребятам, у которых шлема шейные позвонки выдавливают, а броники под двадцатку весят.

– Ох, не начинай.

Так и продолжался вечер. Много разговоров ни о чём, много смеха и шуток. Даже и не верилось, что подобное может происходить в подобной ситуации. Хотя… Прошли подобное один раз, пройдут и второй. Самое главное – думать, что проблемы нет. Проблема – это когда ты уже умер. Всё остальное – лишь жизненные перипетии.

Так ведь?