По краю каменного сердца

Зрачки сузились до минимально допустимого состояния, выдавая свои кошачьи особенности. Иватани обхватил Суми двумя руками и упал на землю, прикрывая её спиной. Убегать не было никакого смысла. Боль тут же сковала движения, ибо удар на руки пришёлся слишком сильным. Парень стиснул зубы, ибо понимание ближайших событий вынудило инстинкты самосохранения сойти с ума за сущие доли секунды. Все мышцы тела напряглись как одна, тело стало похожим на окоченевший труп от чрезмерных усилий.

Над головой пролетела массивная тень, погрузив пару во тьму на пару мгновений. Громыхание вокруг ударило волной по всему телу, будто стараясь одним наплывом порвать барабанные перепонки. Монстр переступил семью Иватани, однако приложенная террористом сила высвободилась наружу, подняв обоих в воздух. Прижавшись к матери что было сил, Дин зажмурил глаза, будучи раскрученным по всем осям и летящим прямиком на высоту третьего этажа.

***

Сухость во рту как ощущение пришла намного раньше, чем мозг успел осознать всё своё тело. Начиная темечком и заканчивая пятками, собственная туша ощущалась тяжёлой и ватной, будто было сломано. Белый шум в руках и ногах вынудил организм тихо взвыть и раскрыть глаза, сетчатку которых сразу же обжёг холодный свет флуоресцентных ламп. Тяжело было сосредоточиться на одной точке, глаза то и дело скатывались в сторону, уводя за собой голову. Ушло некоторое время на акклиматизацию, но результат был достигнут – удалось хотя бы сесть. Пустая голова не могла взять ни единой мысли на обработку, белая мгла внутри попросту сводила на нет любые нейронные связи. В чувства удалось прийти, только когда на слух попался знакомый вздох. Обернувшись, парень заметил на соседней койке свою мать, на лице которой виднелись синяки, в то время как на свободных частях рук, не прикрытых рубашкой, светились десятки ссадин, прикрытых множеством пластырей и стяжек. Страх пробрал юношу по всей спине лёгкой дрожью. Дин протянул руку, чтобы взяться за плечо родителя, однако быстро обнаружил жгучую боль по всему телу, а протянутая рука оказалась забинтованной, как и всё остальное тело. Рефлекторно зашипев от жжения, Иватани поспешил вернуться в исходное положение, однако в окошке двери тотчас показался чей-то силуэт, остановившись напротив дверного проёма. Заметив движения внутри комнаты, человек распахнул дверь и вошёл внутрь, сразу же цепляясь обеспокоенным взглядом за проснувшегося пациента.

– Пожалуйста, примите положение лёжа, – протараторил он, приближаясь к койке быстрым шагом.

Это оказался доктор. В три шага настигнув Дина, он начал аккуратно укладывать его обратно на подушку, стараясь как можно медленнее браться за его плечи. После, не теряя времени, он вынул из грудного кармана ручку-фонарик и посветил в левый глаз парню, начиная задумчиво задирать нос, стараясь рассмотреть всё с чуть иного угла. Иватани моментально поморщился и попытался отмахнуться, однако после первой попытки двинуться тихо зашипел из-за боли в районе всего своего тела.

– Тише-тише, молодой человек. Вам сильно досталось, не нужно тратить силы попусту. Я только осмотрю ваш глаз, остальное уже сделано.

Ручка упала в свой карман-домик, а доктор приподнял очки, закрепляя их на макушке.

– Как ваше самочувствие? Есть что-то помимо жжения? Тошнота? Голова кружится?

В ответ медработник получил только томный взгляд, который вскоре перетёк на койку неподалёку, где и лежала мать пациента. Иватани молча смотрел на неё некоторое время, пока доктор не привлёк его внимание к себе.

– Её состояние стабильно последние два дня, всё хорошо, нет причин беспокоиться.

Что-то было не так. Голова болела не так, как обычно, а темнота у краёв взора неприятно тревожила. Иватани разжал и без того слабый кулак и обернулся к доктору, который наблюдал за немой сценой. Недолго думая, парень протянул руку к вороту врача и попытался за него ухватиться, однако ладонь пролетела мимо ворота, ударившись о плечо смотрителя. Совершив ещё несколько провальных попыток, Иватани наконец удалось не особо крепко, но всё же вцепиться в халат. Было ощущение, что до доктора было настолько же далеко, насколько и близко. Осознание пришло быстрее, чем того хотелось. Дин не мог ощутить глубину. Окончательно приняв эту догадку, он потянулся рукой к лицу и закрыл левый глаз ладонью. Тьма. Абсолютная и беспросветная. Рука обмякла и с тихим хлопком упала на живот. Правый глаз не видел. Даже самая малая часть солнечного света от окна не могла пройти сквозь хрусталик. Вновь зыркнув на врача, парниша вопросительно указал пальцем на свой глаз, стараясь держать себя в руках.

– Да… Вас доставили в больницу в таком состоянии. Пока что мы прочистили ваш глаз и совершили операцию по сшиванию лица, но внутри белка образовался гемофтальм, который мы пока не в силах исправить. Приношу глубочайшие извинения.