По Мещёрскому краю

Ещё в Москве, перечитывая Есенина, мы задавали себе вопрос: и как это простой рязанский парень, к тому же окончивший всего три класса учительской школы, приехав в город из глухого медвежьего угла, вдруг стал сочинять такие удивительные, музыкальные стихи? И откуда взялись слова у неискушённого в литературе и поэтическом искусстве рязанского паренька?

И только здесь, в родных есенинских местах, мы по–настоящему начали понимать, что не «вдруг» и «не сразу» стал поэтом Сергей Есенин, да и легенда о неграмотном рязанском пареньке, в своё время выдвинутая некоторыми литературоведами, оказалась весьма далёкой от истины.

Несмотря на тяжёлую казённую атмосферу, которая царила в Клепиковской школе, её учащиеся жили интересной и напряжённой жизнью. Они много читали, устраивали диспуты. Уже тогда Есенин увлёкся литературой и устным народным творчеством, знал наизусть чуть ли не все «Слово о полку Игореве».

Занятию литературой во многом способствовали и уроки учителя словесности Хитрова — любимого учителя Есенина. Кто знает, может быть, этот скромный сельский учитель, который учил своих воспитанников любить литературу и искусство, понимать красоту, может быть, именно он и заронил в душу начинающего поэта семена, которые дали потом такие чудесные всходы? Хитров активно участвовал в установлении Советской власти в Клепиках, боролся за ликвидацию неграмотности среди населения. Умер он в тридцатых годах и похоронен в Клепиках, на городской площади.

Жена другого учителя Есенина, и ныне живущая в Клепиках, Александра Петровна Гусева, которая вела практику с учениками церковно–учительской школы, рассказывает, как однажды она встретила в коридоре у двери Хитрова вихрастого русоголового паренька. Он робко стоял, переминаясь с ноги на ногу, держа в руках какую–то бумажку.

— Что это у тебя? — спросила Александра Петровна.

— Да вот хочу учителю показать, — ответил Есенин и протянул ей мелко исписанный листок бумаги с текстом одного из своих стихотворений.

Из таких вот листков вскоре составилась целая тетрадь, в которую по просьбе Хитрова Есенин переписал свои первые стихи. Эту тетрадь Хитров сохранил и уже после революции передал в Институт мировой литературы.

…По вечерам, когда городок погружался во тьму, в доме одного из местных парней, Гриши Панфилова, собиралась клепиковская молодёжь. Вместе с другими ребятами в кружок Панфилова входили Сергей Есенин и Черняев. Начали в кружке с разговоров о школьных Делах и чтения Ната Пинкертона и Ника Картера, а потом перешли к произведениям Пушкина, Белинского, Чернышевского, Толстого и Горького, революционным Стихам и песням. Особыми симпатиями Есенина, да и других кружковцев пользовались книги Льва Толстого. Вслух читали его роман «Воскресение», до хрипоты спорили о трактате «В чем моя вера?», хотели даже совершить паломничество в Ясную Поляну. По домам расходились за полночь, когда весь город уже спал. Взявшись за руки, шумной гурьбой шли по улицам и пели песни, пугая сонных обывателей.

Уже тогда сверстники Есенина были знакомы с его стихами. Их он читал и в кружке у Панфилова, и в берёзовой роще невдалеке от города, куда собиралась на сходки клепиковская молодёжь. Стихи нравились, но никто не придавал им особого значения, в том числе и сам Есенин.

«Стихи он начал писать с первого года своего пребывания в школе, — рассказывает в своих воспоминаниях Е. М. Хитров–первый поэтический наставник Есенина. — Стихи его всегда подкупали своей лёгкостью и ясностью. Но здесь уже (в последний год учёбы в школе. — А. П.) в его произведениях стали просачиваться и серьёзная мысль, и широта кругозора… И всё–таки я не предвидел того громадного роста, которого достиг талант С. Есенина, развиваясь беспрерывно. Мешало мне рассмотреть и то, что в нашей школе у Есенина среди товарищей–однокурсников были сильные соперники в поэтическом творчестве. Из них наиболее выдающимся был Е. Тиранов, рабочий с Великодворского стекольного завода».

В Клепиках Есенин пишет свои первые стихи: «Выткался на озере алый свет зари…», «Там, где капустные грядки», «Подражание песне», «Сыплет черёмуха снегом», «Тихо дремлет река» и другие. Они ещё во многом несовершенны и незрелы по мысли. Да и сам поэт ещё замкнут в узком мирке своих юношеских переживаний. Но уже весной 1912 года, видимо под влиянием панфиловского кружка, он выступает с первой стихотворной декларацией, где говорит о гражданском назначении поэзии. Прощаясь со своим другом Гришей Панфиловым перед отъездом из Спас–Клепиков, он дарит ему на память свою фотографию, на обратной стороне которой пишет строчки «Поэта»:

Тот поэт, врагов кто губит,

Чья родная правда мать…

В Москву Сергей Есенин едет с твёрдым желанием стать поэтом. Тихая рязанская деревня подарила России удивительное поэтическое дарование. Городу предстояло отшлифовать и отточить его мастерство.