По правде говоря

– Я не думаю, что это хорошая идея – браться за эту работу. Понимаешь, – я посмотрела ему в глаза, – это семья Веклер. Их мебельная фабрика.

Вовка смотрел на меня в полном недоумении. Затем пожал плечами.

– И что?

Я удивилась.

– Как что? Веклер, Вова. Те самые!

По его глазам я поняла, что он только в этот момент что-то осознал, вспомнил, сопоставил в голове факты, и пытался быстренько их обдумать. Затем пожал плечами.

– Вика, ты говоришь так, будто они убили Кеннеди. И это кем-то доказано.

– При чём здесь Кеннеди?

– Вот именно, что ни при чём. И твоя сестра, скорее всего, тоже не при чём. Это всё уже превратилось в какую-то семейную байку. Кто-то, когда-то, кого-то. Твоя сестра ушла из дома и не вернулась. И никто не знает, что случилось. И, скорее всего, никогда не узнает. Кто предложил тебе работу? Её бывший парень?

– Нет, его брат.

– Он тебя узнал?

– Откуда? Мы никогда не встречались.

Вовка развёл руками и многозначительно хмыкнул.

– Ты сама понимаешь, насколько глупо пытаться притянуть ту старую историю за уши? А если тебе, на самом деле, предлагают хорошие деньги, то зачем отказываться? Ты же знаешь, что деньги нам нужны.

– Дело не в деньгах! – повторила я.

– Да, – согласился Вовка, – дело в том, что твоя мама и тебе мозги свернула. А люди живут и не подозревают, что их в чём-то винят и за что-то ненавидят. А они, возможно, ничего плохого никому не сделали!

Я на Вовку взглянула.

– Тебе ведь всё равно, да? – спросила я. – Тебе просто нужно, чтобы я взялась за эту работу.

Он даже глазом не моргнул, спокойно выдержал мой взгляд.

– Мне нужно, чтобы ты перестала сходить с ума. И делала то, что нужно, а не множила в себе подозрения. Как сама знаешь кто. – Он потянулся к моей руке, что лежала на столе, но я поспешила её отдёрнуть. И тогда Вовка выдал обречённый вздох, глянул на меня с нежностью и печалью, но я была уверена, что всё это напускное. – Не позволяй свести себя с ума подозрениями, – сказал он. – Бери то, что тебе судьба предлагает.

Его слова эхом отозвались в моём сознании голосом сестры. Ксюша любила повторять что-то подобное, и в тот момент я почему-то подумала, что эти слова из Вовкиных уст прозвучали не просто так. Вдруг это знак?

ГЛАВА 4

Отпуск на работе я получила уже со следующей недели. Начальник подписал моё заявление на отпуск, и я отправилась с рабочего места восвояси. Заниматься, так сказать, своими делами. Девчонки в кабинете посматривали на меня со значением, а я отмалчивалась. В конце концов, мне никто не давал разрешения делиться сведениями о работе на Веклеров. Вдруг это секретная информация?

Зато Вовка был доволен. Тем, что я согласилась на работу. Несмотря на то, что отношения между нами натянулись до предела, общаться становилось всё труднее и труднее, Вовка был доволен. И это расстраивало меня больше всего.

– Вы, вообще, что думаете делать? – спросила меня Жанка, когда мы сидели с ней на её кухне, с чаем и пирожными. Дома мне вовсе не хотелось показываться. Тягостное молчание, что поселилось в нашем с Вовкой, казалось бы, общем доме, ужасно угнетало. Мы с ним молчали, потому что повод для любого разговора заканчивался ссорой или обидой одного из нас.

– В каком смысле? – переспросила я, не уловив сути её вопроса.

Жанка подула на горячий чай, а сама плечами пожала, не глядя мне в лицо.

– Жениться думаете или нет?

– Я не знаю, – честно ответила я. Невесело усмехнулась. – Эта тема давно не поднималась.

– Вика, а ты его, вообще, любишь? – Этот вопрос подруга задала, глядя мне в глаза. И от этого настырного внимания я в первый момент растерялась. Ответила:

– Конечно.

Жанна недоверчиво хмыкнула.

– Ты уверена?

Я даже нахмурилась от её презрительного тона.

– Жанна, мы с ним вместе не один год. У нас столько планов было, столько возможностей. Просто сейчас не тот момент. – Я неопределённо повела рукой. – У всех бывают трудные времена. Но это не значит, что нужно разворачиваться и уходить. С трудностями нужно бороться. Разве я не права?

– Права, конечно. – Подружка откровенно вздохнула. – Вот только бороться с ними нужно как бы вместе. А у тебя выходит в одиночку.

Я поводила пальцем по столу. На тарелочке скучало недоеденное песочное пирожное, а у меня, кажется, пропал аппетит.

– Я знаю, – проговорила я негромко. – Но ведь не бывает так, что человек был одним, а потом вдруг стал другим. Так же не бывает. Когда мы с Вовой познакомились, он был таким… – Я попыталась подобрать подходящие слова, взмахнула рукой на эмоциях. – Таким живым, таким амбициозным. Он столько всего хотел. Развиваться, двигаться вперёд, карьеру строить. Это я была простушкой, устроилась на свой завод и была этим счастлива. Сидела в углу кабинета и мысленно строила планы по порабощению Вселенной. В рамках одного предприятия. Вовка был для меня примером. А потом он будто выдохся.

– Брось. Единственное, что в твоём Вовчике выдохлось, так это совесть. Понравилось ему на твоей шее сидеть, вот и всё.

Я раздумывала над её словами. Затем непонимающе пожала плечами.

– Я не понимаю, что изменилось.