По пути в Лету

Конечно, оценка Павла Басинского «кощунственных» глав «Воскресения» – частное мнение. Хотя в нынешних условиях стоит учитывать, что частное запросто может стать общественным: десять-двадцать подобных отзывов авторитетных людей, и вполне возможно «Воскресение» станут печатать без этих глав. Никакой цензуры, а просто – «издание 1899 года». И это не так уж фантастично: немало российских ребятишек знают теперь Пушкина как автора сказки «О купце Остолопе и работнике его Балде». И попробуй им докажи, что Пушкин такой сказки никогда не писал – книжка есть, активно распространяется, пользуется спросом. Того гляди – в пушкинскую библиографию попадёт.

Май 2013

Кто теперь раскадрует наш ад?

Когда умирает известный человек, почти всегда пишут: «безвременно ушедший», «невосполнимая утрата»… Эти слова давно стали неким некрологовским штампом.

Но какие другие слова подобрать в случае Алексея Балабанова? Умер неожиданно, в пятьдесят с небольшим, и утрата такого режиссёра действительно невосполнима. В нашем бедном на художников кинематографе возникла ещё одна пробоина, задраить которую вряд ли получится…

Балабанов начал в 80-е короткометражками о рок-музыкантах. Закончил фильмом с Олегом Гаркушей – лицом группы «Аукцыон» – в главной роли. На всём творческом пути Балабанову сопутствовала рок-музыка. Но он и показал её трансформацию, вырождение. Неспроста киллера в «Кочегаре» он нарядил рок-музыкантом, а не умеющего играть на гитаре Гаркушу в «Я тоже хочу» заставил бить по струнам…

Балабановскую фильмографию (не считая курсовые и дипломные работы) можно разделить на три почти равные части. В 1991 – 1998-м – авангардизм, абсурд, арт-хаус («Счастливые дни», «Замок», «Про уродов и людей»); в 1997-м был снят потрясающий «Брат», одно из немногих кинематографических осмыслений того, что мы пережили (а может, как народ, и не сумели пережить) в 90-е… Кстати, «Про уродов и людей» должен был появиться раньше «Брата», но под такой страшный и странный сценарий, говорят, долго никто не хотел давать денег…

После «Брата» Алексей Балабанов стал знаменитым, модным. И – видимо, не вполне независимым. Произошло сползание в попсу – «Брат 2», «Война», «Жмурки», «Мне не больно»… На этот период приходится и создание фильма «Река», кажется, обещавшего стать шедевром. Но гибнет главная героиня, и съёмки прекращаются. Остался пятидесятиминутный «продукт» (по определению самого Балабанова).

И наконец, как оказалось, последняя часть: четыре жуткие, чёрные, потрясающие, безжалостные произведения. «Груз 200», «Морфий», «Кочегар», «Я тоже хочу»…

В своих лаконичных, скупых интервью Балабанов не раз утверждал, что снимает для себя, и мнение зрителя для него неважно. И первые фильмы действительно были такими: зритель словно бы подглядывал за персонажами «Счастливых дней», «Замка», «Про уродов и людей», мало что понимая, но зато многое чувствуя. «Брат» вообще вызывал эффект документальности. А в «Брате 2», «Войне», «Жмурках», в каком-то не его, не балабановком «Мне не больно» стало очевидно, что зритель режиссёру теперь важен, началось заигрывание с ним юморком, сюжетом, положительностью некоторых персонажей.

Показалось, что Балабанов превратился в качественного, добротного ремесленника, вписался в рамки… Но последние четыре работы выбились из всех рамок (и довольно жёстких рамок) современного российского кинематографа.

Говорят, прочитав сценарий «Груза 200», Евгений Миронов и Сергей Маковецкий отказались принимать участие в съёмках. И слава богу. Алексей Полуян сыграл (вместо Миронова) милиционера-маньяка так, что от одного его взгляда кровь стынет, Леонид Громов сделал профессора Артёма (роль, написанная для Маковецкого) действительно безвольным, бессильным, не верящим ни во что человеком (и никакой искусственности, которую наверняка бы привнёс слишком узнаваемый профессионал Маковецкий)…

Отказ нескольких медийных фигур играть в «Грузе 200» заставил Балабанова пригласить малоизвестных актёров, а то и вовсе не актёров, и эту практику он продолжил в дальнейшем. «Кочегар» и «Я тоже хочу», это уже некое постхудожественное кино. Даже кинокамера здесь кажется лишней…

В «Грузе 200» помимо сгущённой до предела чернухи нашли (и находят) множество ляпов, исторических несоответствий. Меня, помню, больше всего изумило, зачем режиссёр надел на одного из персонажей майку с надписью «СССР». Действие фильма происходит в 1984-м году, а мода на советское в СССР появилась тремя годами позже. Если в 84-м и носили подобные майки, сумки, то на них было написано «USSR». Доставали такие вещи, в основном, у спортсменов, выезжавших за рубеж (часть экипировки), и написанное не по-русски «СССР» казалось действительно крутью.