По Северо-Западу России. Том I. По северу России

Урская губа значительно более Арской; как гавань, она просторнее и удобнее. Она соединяется с морем тремя проходами: большим, средним и малым, образуемыми довольно объемистым островом Шалимов и другим некрупным — Еретики. Вход в губу при вечернем освещении очень красив. Справа тянется длинная, закругленная, невысокая скала, — скорее луда, чем скала; слева глядят из морской пучины такие же невысокие островочки; как след долгого, все еще не успокоившегося вполне волнения, поперек проливчика протянулась густая, широкая полоса белой пены. Пароход перерезал ее, и нельзя было не любоваться глубокой, состоявшей из многих планов панорамой губы. Казалось, будто судно входило в какую-то широкую, могучую реку, обставленную жилистыми, футов в 600 вышины, скалами. Эта река — так казалось по крайней мере — должна идти куда-то далеко внутрь нашей родимой России, к нашим центральным губерниям. Если в Арской губе виднелись и березки, и рябинки, здесь все было, безусловно, голо, даже и мха казалось мало по этим безотрадным гранитам. Но очертания чудесны. Легкий туман, носясь неширокими, гладкими полосками, давал горизонтальные линии; скалы воспроизводили — вертикальные. Это была молчаливая музыка камней и туманов в розовом свете опускавшегося солнца. Завод, фактории и становища, стоящие на самом деле друг против друга на обоих берегах губы, были заметны справа и стояли — так казалось, по крайней мере — на одном берегу. Колония, имеющаяся в этой губе, расположена на двенадцать верст дальше внутрь. По-видимому, в этой стране полночного света мало было света одного только солнца, и вот зажглось над нею, медленно поигрывая широкими радужными лучами своими, как на туманных картинах, другое, ложное солнце. Мало было и этого: зажглось третье, но уже очень бледное, едва видневшееся тусклым пятном в серовато-розовых легких облаках.

Ура-губа. Еретики. Фактория.

Ура-губа. Китобойные пароходы.

Благодаря обилию света этих трех солнц, путешественники решили съехать к китобойному заводу и тотчас по прибытии осмотреть его, с тем, чтобы иметь полную возможность распорядиться завтрашним днем с утра. В этот день пища матросов была совершенно исключительного характера. Их угостили громадным палтусом, ближайшим родственником кривой, но вкусной камбалы. Достигают здешние палтусы, говорят, до 14 пудов веса; вид этой рыбы вполне своеобразный и даже внушительный; крепость навара ухи этой колоссальной рыбы и вкус её заслужили всевозможные похвалы. Палтус называется не напрасно «свининой промышленника». Уха из него была действительно чем-то из ряду вон хорошим и питательным. Подавали палтус жареный и отварной; которому из двух отдать первенство, — осталось неразрешенным. Но экипаж судна был в восторге и упитывался лукулловским обедом на славу.

Палтусы — это одно из неисчислимых богатств нашего Поморья. Иногда целые стада палтусов гуляют или отдыхают неподвижно в поясе Рыбачьего полуострова, верстах в 30 — 40 от берега. Их забирают, конечно, норвежцы, узнающие, о присутствии их в том или другом месте, по устным сообщениям, или печатным бюллетеням. Ловят камбалу и палтусов на «продольники», укрепляемые по дну якорями. На отмелях, при ясной воде, сквозь синь воды, распластавшиеся палтусы и камбалы лежат большими массами и кажутся на белых лесках темными пятнами. «Палтусовая карга» идет от Териберки к северо-западу, к Сергееву мысу на Рыбачьем полуострове и тянется в океан, как говорят, на очень далекое расстояние. Несомненно, что добыча палтуса и камбалы, как и все остальное, подлежала бы на нашем Мурмане бесконечному развитию, и гастрономы Москвы и Петербурга только возликовали бы успеху этого дела.

Еретики в Урской губе.

Второй китобойный завод. Акулы и акулий промысел. Необходимость его поднятия. Полуночный свет. Характеристика поморов. Торосный промысел. Посещение лопарского чума. Характер побережья на вершине скал. Лесной зверь и лесная птица. Китовое мясо как пища. Отъезд в Колу.

Китобойная компания, промышляющая в Еретиках, носит довольно длинное название «Первого русского китобойного и иных промыслов товарищества». Завод её открыт в 1883 году и имеет два китобойных парохода, стоявшие невдали от него на якорях. Следует пожелать доброго развития и этой компании, для чего, однако, ей необходимо, прежде всего, существенно преобразиться. Надобно одно из двух: или поступить так, как поступила Арская компания, задавшись исключительно китобойным делом, или, как это сделал «Рыбак», поставив себе главной целью треску. Вероятно, ничем иным, как недостатком капитала или разбросанностью и неясностью программы, можно объяснить себе то, что завод этот только жиротопный, и что туши китов за известное вознаграждение передаются им соседнему Арскому заводу для переработки в гуано. Если расчеты Арского общества верны, и китобойный промысел может дать очень хороший барыш только при переработке всего кита, то расчеты Урского не могут быть верны, так как общество, в прямой ущерб себе, сняв с кита жир, уступает тушу своему конкуренту.