По следам лунного затмения

Мама представила, кто бы туда полез, и как бы всё это выглядело, и вынуждена была согласиться со мной. Тед нравится маме, разумеется. Где-то в середине книги она отметила, что он похож на моего Лионеля, такой же безбашенный и импульсивный. Читаем дальше, я дохожу до того места в дневнике, где Оскар пишет, что решил «убрать всех свидетелей», мама начинает возмущаться и говорит: «Ну, раз он так решил, то ничего не поделаешь. Он должен был погибнуть сам. Но всё равно, как жаль…»

В общем, дочитали мы до конца, мама похвалила, сказала: «Да-да, всё хорошо», – а затем: «Ну, надо писать продолжение!»

Это она не просто сказала так себе и сказала. Это жуткая фраза! Помнится, когда я только дописала «Незабудковый вальс», она так говорила, а я топала ногами и кричала: «Нет! Ни за что! Никогда!» Мой протест был вскорости подавлен, и результат ты сейчас читаешь.

И много раз еще так было, в итоге за эти годы я твердо уяснила для себя одно: если мама учуяла продолжение, то оно там есть, и в урочный час оно непременно появится на свет, как бы я ни возражала и ни брыкалась. Вот, пусть она теперь и на тебя так влияет, я не против, для сестры ничего не жалко, в том числе и поделиться родственником можно.

И как обычно, только в этот раз не за себя уже, а за тебя, начинаю я оправдываться: «Да, продолжение возможно, и Лара обещала подумать об этом, но у нее, похоже, недостаточно мотивации. Вот если бы издательство «Закрома» взяло ее роман, тогда да, тогда, конечно, можно было бы попробовать, а так…

Ну и в любом случае, что тут, всё ясно ведь уже… есть зацепка на будущее, правда, но это… ну, вернутся они, положим, на остров, откопают очередной сундучок, а там…»

Мама смотрит так хитро, словно догадывается, что оно «там», и я, глядя на нее, тоже начинаю догадываться. Так вот мы и смотрим друг на друга, пока я не осознаю, что прекратить «догадываться» уже не могу.

«Как ты думаешь, – медленно и осторожно начинаю я, – роман, который Генри написал по возвращении из экспедиции, пользовался успехом?»

«Само собой, пользовался, – мама говорит. – Очень интересный роман!»

«А как ты думаешь, – уже смелее продолжаю я, – вот он изменил в романе свое имя, и имена всех своих товарищей, но… менял ли он имя Оскара Фоули?»

«Вряд ли», – сказала мама. И пояснила, что Генри, скорее всего, подсознательно хотел увековечить память Оскара Фоули, опубликовав в своем романе выдержки из его дневника. Тем самым он выполнял волю покойного, который в своем дневнике выразил робкую надежду, что записи его «могут однажды сослужить кому-то добрую службу».

«Сто к одному, что не менял!» – выпаливаю я. А дальше пошло, как по маслу: – Это значит, что вполне могут объявиться и родственники Оскара! Прочитают они книгу – и заварится такая каша… едва ли они поверят, что «наши» непричастны к гибели Оскара, и что действительно никаких сокровищ не нашли… Попробуй им это докажи! Могут потребовать честного дележа. А значит, придется снарядить еще одну экспедицию, хотя бы для того, чтобы предоставить недоверчивым родственничкам Оскара доказательства своей невиновности. А там, глядишь, и впрямь сокровища найдут…

Осталось только придумать, как эти родственнички будут выглядеть. Лучше пусть это будет молодая девушка привлекательной внешности и авантюрного склада характера. Сеньорита Фоули – звучит? Будет как в «Знаке четырех». Недавно как раз его по телевизору показывали – думаю, это знак, извини за тавтологию.

А в конце можно будет эту сеньориту выдать замуж за одного из «наших». Как думаешь, за Генри или за Теда? Главное, чтобы они из-за этой девицы не разругались насмерть!

Да у нас еще и Джеймс «на выданье», тоже замечательная кандидатура… может, его сначала пристроим, как считаешь?

Роман-то твой, конечно, тебе решать, но… что ни говори, а родственнички Оскара могли появиться. Еще как могли!

Мама еще сказала, что очень интересное кино могло бы получиться по твоему роману, она всех героев так живо себе представляет… Ну, тут уж я возражаю: у тебя очень красивый стиль, именно то, что пишется «от автора», и никакая экранизация этого не передаст. Я сама вдоль и поперек изучила этот вопрос, прикидывая, кому из ныне действующих режиссеров могла бы доверить экранизацию своих собственных романов, и пришла к неутешительному выводу: все достойные режиссеры, увы, остались в прошлом. Это грустная правда, тут уж ничего не попишешь.

Обсудили мы всё это, мама одобрила идею с сеньоритой Фоули, а затем и говорит: «Давай почту проверим».

Зашли мы на сервер, а там всего одно письмо, как раз от знакомой редакторши из издательства «Закрома», и в нем… ну, ты понимаешь…

Мы с мамой тут же начали дико кричать и прыгать от радости, как будто ты продолжение уже написала, и можно читать немедленно. Меня самое такая наша реакция удивила, не ожидала от нас. Ты извини, если что не так, но мысль не остановить, уже влезла, поэтому пишу как на духу».