По темной стороне

– И что бы это значило? – Я прямо ощущала в этом его признании какую-то подставу. Но меня озадачили непонятным:

– Учись радоваться для Раяра, Яна.

Возможно, у меня бы и получилось выбить из Делмара хоть какие-то объяснения, но послышалось очередное «плюх!», и я не выдержала:

– Да сколько же можно?

Бося опасливо зажмурился, поджав под себя лапки. Дося тоже вздрогнула, но есть не перестала. Вот сразу видно – девочка. Наглая и целеустремленная. А мой кошмар говорит, что они бесполые.

– Дося, я посажу тебя на диету! – Угроза так себе, конечно, если учесть, что она-то знает, где здесь находится кухня, а я нет. Пока нет.

– Ты живешь в его доме, даешь имена его существам, – Делмар сокрушенно покачал головой, – и на что я рассчитывал?

Резко развернувшись, он в задумчивости покинул мою комнату, уже в коридоре категорично и громко заявив:

– Решено. После визита светлых отправлюсь в резервацию, найду себе человечку.

– Тренд этого сезона – человек, – вздохнула я под очередное дерзкое «шлеп!». – Да вы издеваетесь?!

* * *

Кто бы знал, насколько легче мне жилось, когда Раяру просто требовалось, чтобы я боялась.

Бояться было несложно, мне даже не приходилось ничего для этого делать, мой кошмар и сам неплохо со всем справлялся, а я просто не пыталась подавить эмоции.

Но… радоваться-то ему как? В гнетущей атмосфере беспросветной мрачноты его замка, прекрасно осознавая, что моей радостью будут питаться, как-то совсем не удавалось настроить себя на оптимистичный лад. Я была унылой лужицей и чувствовала себя соответственно.

Обрадовалась, Яночка, один разочек хищнику, совершенно случайно? Теперь давай, огребай за свою импульсивность.

Я не верила, что у меня вообще когда-нибудь получится угодить Раяру своими эмоциями, почти не сомневалась в том, что он сам в это не верил, и тем неожиданнее было как-то ближе к вечеру, прогуливаясь по замку мимо библиотеки, случайно застать моего крайне недовольного хищника и подозрительно воодушевленного Делмара.

– Если ты будешь продолжать вести себя с ней так, как ведешь сейчас, – вещал огонек, заложив руки за спину и кружа вокруг стола, за которым сидел Раяр, непримиримо разглядывающий стопки книг, – будешь питаться страхом и раздражением до конца ее дней. Люди, к слову, живут крайне мало…

Оборвав себя на полуслове, он резко обернулся к двери, каким-то образом ощутив мое присутствие.

– А вы что здесь делаете? – осторожно спросила я, нерешительно переступив порог. Нет, если бы они говорили о чем-нибудь другом, не касающемся человеков, я бы прошла мимо, сделав вид, что ничего не слышала и не видела. Но обсуждали-то здесь меня…

– Ты как раз вовремя, – обрадовался Делмар. – Иди сюда.

Я послушно подошла и даже не сильно удивилась, когда огонек встал позади, опустив руки мне на плечи. Я же теплая, мягкая и вообще очень трогательная.

– Посмотри на нее, – раздалось требовательное над моей головой, и Раяр, до этого со скептическим выражением лица следивший за братом, медленно опустил взгляд на меня.

Я молчала, Делмар тоже молчал, мой кошмар выразительно приподнял бровь, но остался непонятым.

– Что я должен увидеть? – наконец спросил он.

– Очевидное.

Делмар совершенно не умел нормально объяснять, это я поняла еще несколько дней назад, когда он, напустив тумана, потребовал учиться радоваться Раяру. Я до сих пор не до конца могла понять смысл всего того, что он мне тогда наговорил. Понятнее его слов мне казались даже записи в одной старой, потрепанной книге, больше всего похожей на блокнот. Кожаная мягкая обложка, пожелтевшие от времени плотные листы бумаги, легко впитавшие почти не выцветшие чернила, которыми и была заполнена книга…

Автор этой… рукописи утверждал, что самым серьезным и необратимым изменениям подверглись далеко не тела, но сознания хейзаров. Тьма требовала от своих детей безоговорочной преданности и получила все, чего хотела. Не учла, правда, одного: их привязанность к матери была сильной, но на порядок слабее привязанности к своим братьям (и сестре, единственной девочке, которая почему-то считалась неудачным, но не уничтоженным экспериментом).

Их было десять, и они держали в страхе все темные земли… тогда еще Темную империю. А потом Рассах избавилась от десятого, самого слабого, по ее мнению, хейзара. Фатальная ошибка, приведшая к заточению в Колыбели. Вечный сон. Не сказать, что я ей сочувствовала. Я немного сочувствовала Раяру, который был первенцем, имел самую крепкую связь с матерью и самый большой резерв сил. И самую сложную работу пришлось проделать моему кошмару.

Он ее усыпил, потом хейзары разделили между собой земли и решили навсегда забыть о том, что когда-то над ними стояла сила несоизмеримо больше их собственной. Темная империя развалилась, но никого это не расстроило, кроме, пожалуй, адептов культа Рассах.