По темной стороне

А потом я, отмытая, обмазанная чудодейственной мазью и сытая, лежала под одеялом и сквозь дрему размышляла над тем, как лучше завтра Раяру в любви признаваться. Утром в его спальню ворваться, или безопаснее будет дождаться завтрака. Все же один раз он меня уже в кровать затащил, и это я его еще даже не любила. А что будет, если я завтра со своим признанием нагряну? Вдруг он доказательств потребует?

– Лучше на завтраке, – вслух решила я, получив одобрительное бодрое курлыканье мочалок, которым в два часа дня спать совсем не хотелось.

Но я-то была измученная, не спавшая всю ночь и полностью обессиленная, и после вкусного обеда просто вырубалась.

И вырубилась. И, судя по всему, проспала часов десять, чтобы в полночь проснуться от прикосновения. Нет, на самом деле я проснулась, потому что хотелось в туалет, а легкое прикосновение к волосам ощутила уже после.

За моей спиной, поверх одеяла, кто-то нагло лежал и трогал меня. Уже в который раз я просыпалась оттого, что в мою постель забиралась какая-то посторонняя личность. И вот вопрос: ну за что мне все это?

– Ты проснулась, я же чувствую, – раздалось сзади знакомым голосом одного печально знакомого мне охотника.

– Ра…

– Плохая идея, – сокрушенно вздохнул он, накрыв мне рот ладонью, – зачем кричать? Я пришел поговорить.

– Мм-м! – Я не знала, как он сюда забрался, но была уверена, что, если выживу, устрою Раяру такой скандал, такой! Ух, он у меня получит.

– Ну же, давай поможем друг другу, – мягко предложил охотник, просто прижав меня рукой к кровати, чем и лишил возможности двигаться.

Я брыкалась, извивалась, пыталась как-то выбраться из-под его руки и одеяла, но не могла. А он ждал, пока я успокоюсь.

– Давай так: я тебя сейчас отпущу, а ты поведешь себя как взрослая девочка, не станешь кричать и драться. Договорились? – Его дыхание шевелило волосы на затылке, и это отчего-то была так неприятно, что хотелось выть. – Мы просто поговорим, и я уйду.

Я затихла, впечатленная его обещанием.

– Молодец.

Меня отпустили и даже не препятствовали, когда я села, сбросив с себя одеяло.

– Мочалки мои где? – это было первое, что я спросила у мужика, нагло развалившегося на моей постели.

– Что? – опешил он. – Разве ты не должна меня сейчас спросить, как я попал в твои покои?

– Это второй вопрос в списке, – грозно призналась я, обеспокоенно рассматривая постель. В ногах никто не лежал. – Что ты сделал с мочалками?

Охотник молчал, непонимающе глядя на меня. Пришлось пояснять:

– С нарзами что?

– На полу, – с заминкой ответил он, странно глядя на меня. Я без препятствий выбралась из кровати, чтобы увидеть, как мои дорогие зубастики, обмотанные тонкими нитями, лежат на полу в изножье кровати и не могут даже курлыкнуть.

– Ну ты…

В рассеянном свете светильников его улыбка показалась мне просто возмутительно насмешливой:

– Тебя действительно заботит их судьба? Можешь быть спокойна: они целы, просто лишены возможности двигаться. С рассветом заклинание спадет само.

– Тогда второй вопрос: как ты сюда попал?

– Ты не зашториваешь окна на ночь, – с самой отвратительной улыбкой произнес охотник, кивнув на то самое не зашторенное окно, сквозь которое на пол косыми полосами падал лунный свет. – Сегодня полнолуние, в такие ночи тот, кто умеет путешествовать по лунному лучу, способен пройти незамеченным сквозь любую защиту. Я умею.

– А если бы я зашторила окно?

– Меня бы тут не было, – подтвердил он мои самые страшные опасения.

– Не везет мне просто зверски…

– Напрасно расстраиваешься. – Охотник плавно поднялся с постели, и мне пришлось бороться со жгучим желанием броситься вот прямо сейчас к Раяру. Просто зачем вызывать его сюда и подвергать мою комнату риску разрушения во время сражения, когда можно нагрянуть к нему?

Но охотник обещал уйти, как только я его выслушаю, и я пока не спешила знакомить его с моим кошмаром.

А этот наступал, плавно, медленно, словно крадучись.

– Мне нужно кое-то уточнить. Это также и в твоих интересах.

– Чего тебе надо от меня?

– Хочу узнать, как далеко адепты успели завести обряд.

Вот тут я невольно отступила, растеряв всю свою нервозную смелость.

– Что?

Он не ответил, просто в одно мгновение оказался рядом и, крепко схватив меня за запястье, бросил два непонятных слова, ненадолго повисших в тишине. А потом у меня перед глазами снова потемнело. Да еще зловеще так, медленно, словно издеваясь.

И я не выдержала:

– Раяр!

Охотник выругался, но руку мою отпустил не сразу. Замешкался, и в первое мгновение мне даже показалось, что тьма, бросившаяся от двери в покои хищника, попросту сожрала его. Но нет, не успела тьма схлынуть, как охотник оказался у окна, купаясь в лунном свете и с укором глядя на меня.

– Несмотря на твою неблагодарность, девочка, я готов поделиться с тобой важной информацией.

Мне на плечи опустились широкие ладони, а вокруг ног заклубилась тьма. И на провокационный вопрос охотника:

– У меня есть две новости, хорошая и плохая. С какой начать?

Я бесстрашно ответила:

– С хорошей, конечно.