По темной стороне

Выскользнув из-под сектанта, я на одно короткое мгновение задохнулась, утонув во тьме, из которой меня резко вышвырнуло в нескольких метрах от нарисованного круга и ошалевших адептов, протащило немного по воздуху и с силой приложило о землю. Разодрав в кровь локоть и коленки, серьезно отбив бок и плечо, я прокатилась по инерции метра два и, вместо того, чтобы остаться лежать, подскочила. Меня будто бы подбросила в воздух и поставила на ноги неведомая сила.

Резко крутанувшись, я нервно, заполошно огляделась, истерично смаргивая с глаз наплывающую черную пелену. Заметила ошалевших сектантов и белого как мел Раяра, смотревшего сейчас исключительно на меня, и замерла.

В одно мгновение я оказалась метров на тридцать дальше от круга, в котором только что лежала, и, соответственно, от моего кошмара.

– Яна, – хрипло позвал он, и в его голосе мне чудилась… мольба?

И я бы отозвалась, честное слово, отозвалась бы, но не могла. Голос просто не слушался, и дыхание перехватило от невероятных, невозможных, просто непостижимых и таких волшебных ощущений.

Я не могла говорить, не могла стоять на месте, не могла толком вдохнуть от переполнявшей меня силы.

Мертвая земля щедро делилась своей мощью, которую успела накопить за долгие годы соседства с охранной завесой. И вся эта невероятная сила, колкая, холодная до онемения и в то же время жгуче-горячая, она вся была во мне. Казалось, я заполнена ею до краев, но каждый раз, как появлялось ощущение, будто места больше нет, новая волна, проходящая по ногам и затихающая в груди, на уровне сердца, находила для себя уголок.

Мне хотелось прыгать, сорваться в бег, взлететь… сделать хоть что-нибудь, лишь бы убедиться, что чувства меня обманывают и я не врастаю в землю, что ноги мои не стали корнями, способными тянуть из земли силу.

Жидкий огонь, яростный и разрушительный, теперь тек по жилам, и мне хотелось выпустить этот сжигающий жар на свободу.

Над серой, мертвой землей, похожей на старую окаменелую золу, разнесся тихий, отдающий безумьем, торжествующий смех… Не сразу я смогла понять, что смех этот принадлежал мне.

Сектанты отшатнулись, опасливо глядя на дело рук своих.

А мне было весело, и веселье требовало немедленного выхода. Я должна была избавиться от бури, набирающей силу внутри меня. Под сердцем, обжигая острыми краями, разгорелась совершенно новая черная искра.

– Яна! – Раяр не был похож сам на себя. Напуганный, до смешного взволнованный мальчик…

Мальчик?

Эта мысль меня и саму напугала, отрезвила, напомнила, кто я и почему сейчас здесь. Жар в груди усилился, искра разгорелась ярче, стремясь превратиться в звезду раньше, чем ее затушат. Саднящее бедро перестало болеть, ранки быстро затягивались под моим ошалелым взглядом. И лишь порезы на животе не хотели так же легко заживать.

Девять секунд – ровно столько я разглядывала свою руку, на которой очень быстро зарастали царапины. И дольше я не хотела смотреть на это.

Раяр стоял там, где и был, когда я провернула этот фокус с перемещением, сектанты топтались рядом с успевшим потухнуть кругом. И все смотрели на меня. Смотрели и ждали.

Я знала, чего они ждут, и боялась, что дождутся.

И когда в очередной раз перестала видеть, в ужасе качнулась в сторону Раяра. Казалось, я сделала всего шаг, а в следующее мгновение уже со всего размаха влетела в него, врезавшись всем телом и лишь чудом не свалившись на землю.

Хищник поддержал… если это можно назвать поддержкой.

Он не пошатнулся, когда я в него впечаталась, лишь сильнее вдавил меня в себя, крепко обнимая.

– Мамочки… мамочки-мамочки-мамочки.

Волос коснулась широкая ладонь. Погладила, перебирая пальцами пряди на затылке, странным образом успокаивая меня.

– Яна? – тихо позвал Раяр, и я прямо почувствовала, как напряглись сектанты в ожидании чуда.

В смысле, стояли, гады лысые, и ждали, что я сейчас вырвусь, оттолкну мой кошмар и, быть может, даже поглощу его без остаточка, а им всем выпишу благодарности.

А я не могла его оттолкнуть, рядом с ним искра жглась не так сильно и совсем не росла, наоборот, она будто бы гасла, и чем теснее я прижималась к Раяру, тем слабее становился этот странный жар. И по венам вместо огня вновь бежала простая кровь, и земля больше не питала меня.

Прижавшись щекой к широкой груди, я до боли сжала руки, обхватив хищника за талию, и зажмурилась.

С каждым новым ударом его сердца мне становилось легче дышать. Свободнее, что ли.

– Куда собрались? – сухо спросил у кого-то Раяр, не прекращая гладить меня по волосам.

Кажется, сектанты под шумок попытались сбежать, вот только их порыв был замечен и не одобрен.

– И приятного аппетита, – прохрипела я, вытирая о рубашку моего кошмара неизвестно откуда взявшиеся слезы. Я плакала и не могла остановиться. Кто бы знал, что слезы облегчения могут быть такими горячими.

Он не ответил, но я все равно знала, что вот сейчас, после сдавленного, полного ужаса всхлипа, раздавшегося за спиной, мы остались на острове одни…

Остальные сектанты ждали на корабле. Черт!