По темной стороне

И вот интересно, если бы огонек знал, как у нас тут все сложно, заказал бы что-нибудь такое же развратное для Раяра, желая, чтобы я побыстрее о взаимности начала задумываться, или поостерегся бы?

– И ты пришла, чтобы ее мне показать?

– Вообще-то нет. – Прохладные ладони на моих плечах быстро теплели, и это был недобрый знак. Разогревался мой кошмар, а в прошлый раз, когда он был горяченький, мне пришлось часа два упрашивать мочалок, чтобы они мне добыли какой-нибудь крем от синяков. Крем был прекрасный, и следы бурной ночки исчезли довольно быстро, но вот воспоминания о горячих руках под моей ночнушкой… – Слушай, ты бы не мог отойти, а?

– Зачем?

– Вопрос у меня очень важный.

– Задавай, – благожелательно разрешил он, а сам ладонями по моим рукам заскользил, вниз до локтей и вверх, к самой шее, и снова вниз. И прикосновение становилось таким тревожаще горячим, что сосредоточиться на насущных делах не получалось.

И я бы, наверное, точно не смогла сосредоточиться, если бы не понимание, что еще чуть-чуть – и Раяр почувствует мое смятение.

– Души. Жрать. Буду? – отрывисто спросила я. Руки его замерли, пальцы рассеянно поглаживали шею.

Ну и разве не гад он после этого?

– Что?

– Душами мне теперь питаться придется или нет? – прозвучало раздраженно, но Раяр почему-то рассмеялся.

А я стояла, бесилась и старалась не вздрагивать от его поглаживаний. По плечам и спине проходились горячие волны, щекотные и такие приятные, что хотелось либо прижаться к его груди, либо надавать по роже…

Невольно передернув плечами, я попыталась отстраниться, но куда там. Не пустил, властно удержав за плечи и вновь вернувшись к прерванному развлечению. Вниз до локтей и снова вверх. Такое нежное прикосновение.

– Ты могла бы, – не стал скрывать он, продолжая надо мной издеваться, – но тебе незачем.

– Но чисто теоретически, я могу кого-нибудь сожрать?

– Да.

– А в храме? Тогда, во время благословения, я кого-нибудь съела?

Не то чтобы меня особо волновал этот вопрос. До этой ночи я об этом почти и не вспоминала, уверенная, что я на такое не способна. А сейчас засомневалась.

– Нет, – успокоил он меня, добавив с тихим смешком: – Но не скажу, что не попыталась.

И не успела я облегченно выдохнуть, как дыхание перехватило от возмущения.

Бретелька с левого плеча медленно поехала вниз, вслед за горячей ладонью.

– Нет, ну это уже наглость!

По рукам Раяр получил и поползновения свои прекратил, даже позволил мне вырваться, чтобы я, праведно негодуя, попыталась покинуть его комнату, а он смог в полной мере насладиться моим недоверчивым негодованием.

И я действительно негодовала, когда, сделав всего два шага к свету, пораженно застыла. Дверь в мои покои закрылась сама, очень медленно и издевательски. Щелкнул замок, выпал из замочной скважины ключ и, влекомый все той же тьмой, что только что отрезала мне путь к побегу, уполз под кресло.

– Это… это… – Все, чего я сейчас хотела, – материться.

– Ты сама пришла, – в темноте запертой комнаты это прозвучало зловеще.

– А теперь хочу уйти.

– Нет.

И я поняла, что буду бить. Даже несмотря на то, что он еще условно раненый.

– Яна, давай без глупостей…

Почуял кошмарик скорую расправу.

– Я без глупостей, я сейчас по-умному тебя урою.

– Яна, – подозрительно ласково протянул он, сделав шаг ко мне. И очень зря он это сделал.

Среагировав на движение, я бросилась к кровати, потому что лучшее орудие возмездия – подушка. Не стулом же его бить, болезного.

Когда меня, уже схватившую орудие возмездия и готовую наказывать всех без разбора, повалили на кровать, прижимая всем своим давительно-раскатывательным весом мои хрупкие косточки к перине, идея отходить его стулом уже не казалась такой уж негуманной.

Подушку из пальцев вырвали, меня, крепко перехватив под грудью, полностью затащили на постель и даже не посчитали нужным сдержать смешок после моего протестующего:

– Уи-ик!

И от локтей моих он легко отбивался, и попытку укусить вовремя пресек, а вот по носу получил. Вернее, затылком-то я Раяру по переносице попала, но меня из объятий он выпустил сразу же и возмущался так, будто я ему нос сломала.

– А нечего меня лапать! – рявкнула в запале, пытаясь утвердиться на коленях, но постоянно заваливаясь вперед, рискуя опуститься на четвереньки. Выглядеть воинственно на кровати не получалось, и с нее бы стоило слезть, но я боялась отвернуться от хищника. Даже притом, что все равно его не видела, просто не могла себя заставить отвести взгляд от того места, где, по моему мнению, он сейчас сидел, зажимая нос.

– Лапать? – удивился он. Я почувствовала, как перина прогнулась сильнее. Раяр подался ко мне, угрожающе спросив: – Разве же я тебя лапал?

Тон его мне не понравился, и я совершила ошибку. Фатальную. Зачем-то подскочила на постели, решив, что если встану, то буду в безопасности. Только когда летела вниз, схваченная за лодыжку, поняла, что нужно было рыпаться назад, а не вверх.

– Я разве делал так?

Наглая ладонь прошлась по боку, огладив бедро.

– Или так?

Та же ладонь поднялась по животу, собирая ткань складками, погладила и сжала грудь.

– А может быть…