По ту сторону…

– Возможно – и тут же перевел разговор на другую тему – не знаю, кстати или нет, но вам не показалось, что на двери написано, что мы закрыты? – это было сказано таким же спокойным тоном, что в вопросе не послышалось никакого упрека.

– Нет. А что вы закрыты?

– К сожалению, да.

– Извините, но я этого не заметил… и дверь была открыта. Обидно. На улице такой ливень, я хотел отсидеться у вас. Жалко, но видать не судьба.

– Нет, если вы пришли сюда, даже несмотря на то, что кафе закрыто – это значит судьба. Так что, можете располагаться.

– А то, что вы… – начал Максим.

– Ничего страшного. Мы закрыты для тех, кому не нужны. А раз вам мы нужны – значит для вас мы открыты.

– Спасибо. Вы меня здорово выручили.

– Не стоит благодарности. Люди должны помогать друг другу – это нормально. Может быть вы что-то закажите? Что-нибудь горячее. А то я смотрю вы здорово замерзли. У вас даже губы синие.

– Пожалуй, да. А что у вас есть? – Максим стал внимательно рассматривать доски с меню.

– Из горячего можно кофе… или лучше какой-нибудь чай. Мы его подаем в чайничках на подставках с греющей свечой. Это очень удобно. Он все время будет оставаться горячим.

– Отлично. Давайте чай. А какие у вас есть. Эрл грей, Ассам… Так, а вот у вас еще есть имбирный, малиновый… Даже не знаю какой лучше.

– Я бы вам посоветовал брусничный.

– А он не написан у вас в меню.

– Ничего страшного, я сделаю его вам.

– Отлично. Я люблю брусничный…, и моя жена его любила…

– Почему "любила"?

– Она умерла.

– Извините.

– Да ничего.

– Вы присаживайтесь, я когда сделаю, принесу его вам. Куртку можете повесить на вешалку у входа. Туалет там – он показал рукой на проем, из которого недавно появился.

Манера общения его показалась Максиму очень своеобразной, за все время их беседы он разговаривал только словами, не имелось никаких, даже намеков, на изменения интонации или мимики. При этом нельзя было сказать, что в нем совсем отсутствовали эмоции. Что-то все-таки было. Что-то еле уловимое. Или какое-то своеобразное безразличие… Или, может быть, "печать" философского отношения к жизни. Не понятно. Но человек он, судя по всему, был не обычный и интересный.

С удовольствием освободившись от тяжелой намокшей куртки Максим направился в туалетную комнату. Дверь в нее находилась по правой стороне, в г-образном коротеньком коридорчике. Напротив нее была дверь с табличкой "staff only". В конце закутка висели две плотно сомкнутые шторы из черной ткани.

Когда озябшие руки оказались под струей горячей воду стало так хорошо, что не хотелось шевелиться. Из зеркала смотрело лицо с блаженным выражением, красным носом и синеватыми губами. Постояв так минуты две, он несколько раз умылся, после чего все лицо стало розовым.

"И много ли человеку надо для счастья?!" – мелькнула заезженная мысль.

Выходя, даже не из чувства настоящего любопытства, а почти машинально попробовал отодвинут занавеску и заглянуть за нее, но… к удивлению, обнаружил, что она имеет каменную твердость, и совершенно не смещается. Постучал по ней костяшкой согнутого пальца – раздался совершенно глухой звук.

"Так это стена! Любопытный дизайн"

Вернувшись в зал, он устроился за дальним от входа, угловым столиком, находившимся рядом с теплой чугунной батареей. Повнимательней осмотрелся по сторонам, и только сейчас обратил внимание, что на одном столике, расположившимся около стены, стоял наполовину пустой чайник, с горевшей под ним свечкой, и чашка на блюдце, на другом же, в центре, – тарелка с лежащим в ней надкусанным бутерброд с красной рыбой и три водочных стопки: две – пустые, одна – полная. Плюс к этому из-за спинки одного кресла выглядывал упершийся спицами в пол, раскрытый цветастый зонтик с еще непросохшей под ним лужицей.

Максим усмехнулся про себя: "оригинально они закрыты. Здесь похоже помимо меня, как минимум еще пара посетителей. Им, наверное, тоже это кафе очень нужно. Вот только не понятно, где они."

– Ваш чай.

Молодой человек слегка наклонившись, но при этом не сгибая выпрямленной спины, отточенными, но неспешными движениями, переместил с подноса чашку на блюдце, сахарницу, чайничек на подставке и поджег от зажигалки свечу.

– Приятного отдыха.

– Спасибо. А я смотрю не один тут у вас.

– Наверно.

– У вас, что, есть еще помещения где можно посидеть?

– Нет.

– А где же эти люди? – он движением головы указал на неубранные столы.

– Не знаю, куда-то исчезли, но, я думаю они скоро появятся.

Максим удивленно поднял брови.

– Это нормально – ответил бармен и не дожидаясь продолжения допроса, как-то быстро повернулся спиной, дав понять, что разговор окончен, и удалился в темный проем.

Максим снова оказался один. Неожиданно заиграла тихая, не навязчивая музыка. Вкусный горячий чай, разливаясь внутри тела смыл последние неприятные ощущения, порожденные промозглой погодой, от батареи исходило расслабляющее сухое тепло. Было спокойно, приятно и… как-то чудно.

***

– Охренеть! – внезапно раздался громкий хрипловатый возглас, от которого надтреснула вся комфортность обстановки.