По ту сторону

– Ты каких фильмов американских насмотрелся? Это только у них подкидывают к больницам. Вернее в их фильмах. А в жизни – подкидывают в канаву, в лучшем случае – скорую вызовут. Или просто кидают. Ты вот что, любезнейший, ты мне расскажи по дороге ее показания.

– Да какие там показания! – снова воскликнул Потапенко и даже ногой дернул. Он допил «Буратино», и пустая бутылка подхватила это движение, угрожая грохнуться на старую, чугунную батарею, казавшуюся нелепым анахронизмом среди лениво оседающих тополиных семян.

– А это от психических особенностей каждого человека зависит. Это наверняка какие-то картины-кадры, может даже и подробные. Что именно – это у кого как получится. Бывает, что и все помнит, но размыто. Только у кого психика крепкая может запомнить все и в подробностях.

Николаич говорил серьезно, ровным голосом, и казалось, не замечал скептического настроя Потапенко.

– Да мне даже записывать ее показания стыдно было! Чуть не сгорел от стыда, что мне приходится тратить время на фэнтези.

– Может сказки?

– Да хоть побасенки! Я не литературный критик, чтобы заниматься разделением жанров и классифицировать одни выдумки от других! Мне реальность нужна!

– А реальность в том, Сергей, что ты сегодня невменяем. Не знаю почему. От жары ли, или у тебя резко развилась сарказминофия. А это надо лечить, может даже и профилактически.

– Ты сам подумай, откуда у нас снаф-порно? – Потапенко, наконец, слез с окна и осторожно поставил пустую бутылку на пол, рядом с ножкой стола. – Не могу сказать расценки, честно, но самые захудалые ролики и бесплатно во всемирной помойке валяются тоннами.

– Килотоннами… К сожалению психов у нас в мире не уменьшается…

– Да неважно все это. Я не собираюсь обсуждать и распускать тут сопли по поводу… и без… Для нас важно, что девушка наша —врет!

– Да, конечно, порно-триллеров можно нахаляву накачать, а вот качественного, полнометражного дивиди вряд ли найдешь, хотя я и знаю пару мест…

– Ну хорошо, – Потапенко взял рубашку и попытался натянуть ее на влажное от пота тело. – А как ей удалось выжить?

– Да мало ли какая ситуация там возникла! Тебе же она ясно сказала – пенис откушен, – Николаич вдруг довольно рассмеялся ехидным тихим смешком чертика, что сидит в табакерке. – Ты схему-то сам себе представляешь? Как работает этот бизнес?

От бесплодных усилий Потапенко рубашка треснула. Короткий рукав повис на плече. Он раздраженно чертыхнулся и рванул рубашку еще сильнее. Звук треснувшей материи повторился. Теперь оба рукава болтались, удерживаемые несколькими стежками.

– Ничего страшного, – эксперт рванул обе тряпички и рубашка осталась совсем без рукавов. – Так моднее. У меня внук так ходит – говорит – самый писк.

– Да знаю я… Заказчик – посредник – мастер… Не маленький. Но это же и изобразить можно! Кровь и боль. Голливуд еще и позавидует…

– Потапенко, не лезь туда, чего не знаешь. Наиграть такое невозможно… Поверь мне… Америкосы, когда были в Ираке издевались над арабами и снимали это на камеру. Потом продавали…

– Да знаю я… Они и не продавали, они и так в инете помещали… Но там же все другое…

– А что другое-то? Озверевшая кадла сытых, тупых, ничего не делающих людей, подверженных длительному сексуальному воздержанию и получивших небольшую, скажем так, почти минимальную власть над другими. Заметь – физическую, бесконтрольную власть… Все – никаких катушек.

– Ну ты еще скажи, что люди хотели секса, поэтому вышли на Майдан, – Потапенко сердито застегивал пуговицы.

– Много незнакомых людей видят друг друга впервые, – улыбнулся Николаич, хитро посмотрев на Потапенко. – Пташка опять ищет себе синичку в новом коровнике…

– Ладно, значит, берем за основу схему учебную? Наемник ищет жертву, следит, собирает инфу, караулит, когда надо, звонит оператору. Он подъезжает, ведет скрытую съемку. В живых никого не остается. Дело максимально – недельное.

– И бешенные бабосы! – Николаич открыл дверь.

Они уже спускались по лестнице, когда Потапенко внезапно остановился.

– С трупом можно сделать что угодно… Можно закопать, можно сжечь… Почему они решили его утопить?

– Да у них и трупа не было!

– Вот именно! Пристрелить что ль не могли? Для начала то…

Николаич, не останавливаясь, продолжал спускаться по лестнице.

– Вспомни, что она тебе рассказала: она член откусила. Что это значит? Что занимался ее устранением уже кто-то еще. Там, вроде, вначале девушка была со шприцом… А барышня в таком положении вряд ли догадается снять пистолет с предохранителя.

– Даже если предположить, что пистолет был заряжен, патрон в патроннике, снят с предохранителя?…

– Даже если и так… – Николаич открыл входную дверь и провел маленькими корявыми пальцами по обнаженной лысине. – Тут могут включится другие мотивы… Нужно найти ее до того, как она наделает глупостей и еще раз расспросить. Может всплывут забытые, но важные детали. Это может быть помещение, дом, звуки с улицы, произнесенное имя, кличка, акцент, манера разговаривать. Может она вспомнит особые приметы типа шрамов на руках, или на ногах… рядом с глазами, видный через прорези в маске….

– Или на пенисе…