По ту сторону

– Бабуль, ты же знаешь, как я тебя люблю… Бабуль, он лапку повредил. Я к тебе его от скотского хирурга привезу. Попрошу, чтобы дал для вас обоих успокаивающее…

С шутками и прибаутками он шел по жизни легко, играючи.

Надо чисто забыться кто я и что я… – стучало в голове.

– Лучше сразу яду, – ворчала бабушка, прерывая его мысленные планы на предстоящие три дня. – Он мне тут все стены обдерет. И не проси внучок, не проси. Говорила я тебе – женись. Будет кому кота на выходные оставлять.

– Бабуль – ты единственная моя женщина. Мой кот – только цветочки жрет.

– Рассказывай мне сказки, а лапу где он свою повредил?

– Он горшок с цветком разбил.

– А горшок из венецианского стекла был?

– Какая ты догадливая! Да не волнуйся, ба, я его так накормлю таблетками – спать будет три дня и три ночи, как Алеша Попович.

– Матери вези.

Иногда надо уходить от действительности, – думал Алексей.

Бабушка конечно возьмет кота, но куда делась Марина? Как все по-дурацки сегодня, кот поранил лапу, девушка исчезла.

– Может это и к лучшему, я смогу обидеться и отменить свадьбу.

– Детей пора заводить, – снова завела свое бабушка.

– Баааа, – протянул Ересин, – Ну зачем тебе столько шизокрылых ангелов? А мне так не хватает любви и ласки.

– Кота не возьму, – отрезала бабушка и положила трубку.

Три дня прошли так, как и было запланировано. Он съездил туда. Посидел с удочкой. Выпил коньяка. Развел вечером костер, пожарил рыбу. Но все это было теперь не то. Беспокойство незаметно овладело им. Скромная, простая девушка из-под Минска, красивая и без заморочек, студентка-биолог, заняла нишу в его голове, его мыслях, его планах на будущее. Ох уж эти планы на будущее. Он собирался познакомить ее с родителями. Бабушка уже проела ему лысину с нелепым вопросом – не голубой ли он. Куда же она могла деться, даже не предупредив и не позвонив.

Ересин сидел около костра и смотрел на огонь. Меняющиеся языки пламени и струящаяся вода успокаивали и отвлекали. Телевизионное мерцание картинок тоже развлекало, но Ересин не любил телевизор. Он считал его развлечением для обывателей.

Обыватели. Как они его раздражали. Он передернул плечами.

Марина была другой. Хотя… Это было не важно… Она могла терпеть его плохое настроение и никогда не жаловалась на отсутствие внимание, на его молчание, или, что еще больше раздражало его в женщинах, никогда не трещала что-то свое ему на ухо, не лепетала всякую чушь и не требовала ответа на дурацкие женские вопросы. Она не выговаривала его за долгое отсутствие, или несделанный звонок. Он появлялся, и она была рада. Без упреков, без сцен. Он подбросил в огонь веток. Выходные пропали. Да нет! Не могла она уйти просто так, после того, как он предложил пожениться. В конце концов, она сама хотела этого. Как впрочем и все женщины.

– Черт возьми! Я ее выигрышный билет, – подумал он. – Может к подруге поехала? Ерунда, не стоит даже думать об этом. Но почему недоступен и мобильник? Надо ехать и искать ее. Что-то случилось, и это, как ни крути, реальность.

Глава 4

– Ничего, это дело привычки, – врач поворачивала меня во все стороны. Хороший глазик, даже сразу и не поймешь, что такое.

Мне было непривычно. Непривычен был узкий ракурс видения мира. Все, что было слева, я больше не видела. И очень болела голова. Голова болела от напряжения, от желания объять то, что стало для меня теперь уже необъятным.

Докторша улыбалась.

– Только не плачьте. Глаз вам хороший сделали. А ты и так красавица, – перешла она внезапно на ты. – Тебя маленький изъян будет только…

Она запнулась, подыскивая слово.

– Изюминка, – подсказала я. – Стеклянный глаз будет изюминкой.

Я попыталась засмеяться. Она настороженно посмотрела на меня. Потом села и стала что-то писать в компьютерном окне. Вот уж не ожидала, что врачам поставят компьютеры.

– Дать вам успокоительного? – она оторвалась от клавиатуры.

Похоже тут все читали мои мысли.

– Доктор, меня совершенно не волнует, сколько у меня глаз. Один вопрос, сколько в больнице пробудет человек с откушенным членом?

– Слышала твою историю, – рассмеялась женщина. – Ну столько же, сколько и ты, а может и меньше. Да чего его держать, сразу выпишут, кровь остановят и выпишут.

– А куда таких возят обычно? – не отступала я.

– Обычно в склиф. А тебе надо своим делом заниматься, а не ловить бандитов. К тебе следователь приходил?

– Не по зубам ему мое дело. Самой придется их искать. Да и не поверил он мне.

– Оно и видно. Ты хоть поняла, что ты сказала-то? Не поверил он… Не в церкви… Его дело разбираться, проверять и находить, – она дала мне таблетку. – На вот, выпей и поспи немного.

Я вышла от врача, держа успокоительное в кулаке.

– Ну уж нет, рано мне спать, – подумала я и осмотрелась.

В коридоре не было никого. Удача. Спустившись вниз, я зашла в комнату приема больных. Машина скорой помощи стояла у входа. Двери были распахнуты. На каталке туда завозили какого-то полураздетого мужчину. Его голое огромное пузо горой возвышалось над всем остальным.

– Мне бы к склифу подъехать. На полминутки… – жалобно подъехала я к врачу, стоящему у каталки с бумагами направления.