По ту сторону

— А вот так: живи со мной.

— У тебя что, есть, где жить?!.. — пролепетал я.

— Конечно. Там Натан со своей командой в прошлом году ремонт сделали.

Смысл сказанного — со всеми втекающими и вытекающими последствиями — дошёл до меня не сразу. В мозгах образовался целый фейерверк из проблем, которые таким образом решатся, и проблем, которые от этого возникнут.

— Если есть, где жить — это хорошо… — раздумчиво протянул я, чтоб выиграть время для формулировки продолжения. — Вопрос в том, можно ли с тобой жить? При твоих-то амбициях, при твоём-то характере?!

— Ну, наверное, какое-то время ты продержишься, а потом… Потом что-нибудь придумаешь, — легкомысленно сказала женщина. — Вот я ещё буду тебя уговаривать!

— Ах, ты не хочешь меня уговаривать? — как бы разгневался я. — Значит, перед тобой не тот принц, которого стоит завлекать, да? Вот щас публично изнасилую — будешь знать!

— Публично? Изнасилуешь? Ты?! — насмешливо сказала женщина. И добавила: — Ой!.. А-а-а!!!

Это она заорала от того, что я дотянулся рукой и довольно грубо цапнул её за неповреждённую сиську. Однако, она сумела извернуться, дотянуться и схватить меня за… В общем, теперь взвыл я.

Серёга некоторое время искоса наблюдал нашу «борьбу в партере», а потом стал что-то быстро-быстро набирать на клавиатуре. Набрал и нажал, вероятно, «Ввод». Секунд через пять он удовлетворённо хмыкнул и сказал:

— Дамы и господа, может, прекратите разврат… на глазах у молодёжи? А то перед лушагами неудобно! Так вот: вы сканировались много раз, и моя машинка знает всю вашу подноготную. Я сделал запрос — про вас двоих. Естественно, однозначного ответа нет, а есть варианты — широкого спектра. Ваше сожительство может успешно продлиться от трёх минут до тридцати лет. В последнем случае наиболее вероятны кризисы отношений через полгода, через три года и через семь. Самый опасный кризис — это трёхлетний. К этому времени бурное сексуальное влечение женщины к данному партнёру окончательно выдохнется. Женские инстинктивные программы будут работать «против», а разум — «за».

— Прекрати! — потребовала Сара. — Ты просто бесчувственный зануда!

— Нет, я просто слишком хорошо знаю женщин — это моя профессия.

— Ни хрена ты не знаешь! — заявила женщина, но никаких аргументов не привела. — Тоже мне «профессионал»…

— Ну, если говорить честно, то вытирать чужие сопли и слёзы мне порядком надоело, — сказал Серёга. — Я вот подумываю… Может, двинуть обратно в науку? С докторской наперевес, а? Мы ведь собрали материалов не на одну диссертацию.

— Ха-ха, ты прекрасно знаешь, что использование фактуры, добытой в хронопутешествиях и всякой там «параллельщине» в официальной науке как бы не приветствуется, — возразил я. — Во всяком случае, ни один Учёный совет не станет рассматривать такой материал, дабы не стать всеобщим посмешищем.

— Знаю! — кивнул экстрасенс. — И не собираюсь использовать «фактуру» напрямик. Но идеи! Но модели!.. Блин, заболтался — время первого «аккорда»!

Он разом нажал три кнопки левой рукой и сразу же ещё три — правой. Но… ничего не случилось.

Каги сидел на откинутой крышке прибора, посматривал по сторонам, временами он склонял голову к экрану под своими ногами. После «аккорда» он взъерошил перья и громко сказал:

— Ка-а, е… вашу мать!

Потом уложил перья на место, подпрыгнул, «встал на крыло» и целенаправленно полетел куда-то — вперёд и вверх вдоль берега. Мы следили за его полётом, пока птица не превратилась в чёрточку на фоне голубого неба, потом в точку, потом исчезла вовсе. Почему-то всем стало ясно, что Каги больше не вернётся.

— А я уже придумал, где его поселю… — пробормотал Серёга.

— Ё…й кактус! — впервые матюгнулся при даме Натан. — Вот это да!

Мы тоже обернулись. И увидели, что…

Что лушагов больше нет.

Слабый порыв тёплого ветра с моря сначала смешал, а потом развеял две кучки невесомого пепла. И понёс эту пыль куда-то вглубь острова.

— Нет слов, — покачал головой Александр Иванович, — только мат, мат, мат…

— Надо полагать, это означает, что обратной дороги нет, — вздохнул я.

— Нам остались мечи и деньги, — сказал Натан. — Они не подвластны тлену. Впрочем, женская одёжка, оказывается, тоже не подвластна.

Он поднялся на ноги, подобрал и принёс кожаный мешочек с монетами, три меча в потёртых от долгого употребления ножнах и купленное у крестьян платье из грубой серой ткани.

— Время, — сказал Серёга. — Время второго «аккорда». Так мне нажимать, или возникли сомнения? А, Сара?

— С Шустриком не попрощалась! — почти всхлипнула женщина. — Он меня ждёт, а я… Жми!

— Раз, два, три! — сказал Серёга и, как пианист, опустил пальцы на клавиатуру.

И опять гром не грянул, земля не дрогнула.

Однако через несколько секунд Серёгины пальцы, прижавшие клавиши, стали погружаться вниз — вглубь прибора. Он отдёрнул руки, но это ничего не изменило — волшебный чемодан, загадочный суперприбор на наших глазах превращался в ничто, в такой же невесомый пепел, какой остался после лушагов.

— Ну, вот и всё, — пробормотал Серёга — я сейчас тоже заплачу…

Явно пребывая в шоке, он стал разравнивать ладонью разлетающуюся труху. И вдруг замер: