По ту сторону ночи

На третий день; в воскресенье 26 июля, я стал поджидать ребят уже с полудня. У меня был приготовлен великолепный праздничный обед, венцом которого служил густой кисель из голубики. Однако время шло, а их все не было. К девяти часам вечера меня охватило беспокойство. Неужели что-нибудь случилось: напал медведь, перелом ноги? Я отвязал лодку и переправился на другой берег Уямкунды, чтобы не заставлять утомленных путешественников ждать перевоза.

Наконец в половине десятого из лесу появился Таюрский, за ним, сгорбившись, шел Куклин, сзади еле плелся Бонапарт. Я облегченно вздыхаю: все целы! Но что это с ними? Ахать мне или смеяться? До того они оборванны, облеплены грязью и измазаны по макушку сажей. Только белоснежные зубы алданцев блестят на бурых лицах.

Пеший поход к лавовому потоку оказался невыносимо трудным. Оба берега Монни вплоть до начала лавового потока сплошь заболочены и покрыты густыми зарослями лиственницы и кустарника. Ноги либо вязнут в густой болотной жиже, либо цепляются за скрытые в ней корневища. Вдобавок на большом протяжении эти таежные заросли сожжены когда-то прошедшим пожаром. Огонь уничтожил всю растительность и оставил после себя невероятно едкую черную грязь и острые как ножи корни.

Вспоминая о перенесенных во время этого похода мучениях, моя молодежь хохочет и чертыхается.

Лавовый поток. Глава 17

Утром в понедельник путешественники отдыхали после тяжелого перехода и рассказывали о своем путешествии. Они добрались до конца лавового потока настолько измученные борьбой с болотом, что уже не было ни сил, ни времени подняться до генерального разлома. Пройдя по лавам всего около десяти километров, они нашли на берегу реки высокую старую лиственницу с прочными ветками и подвесили на ней пятипудовый кошель с продуктами.

— А вдруг медведь раздерет наши запасы? — говорю я обеспокоенно.

— Ничего не поделаешь, — пожимает плечами Петя, — будем надеяться на удачу. Если бы мы взялись строить лабаз, то задержались бы еще на день. А вы? Вы бы тут с ума сошли от беспокойства. Уж, наверно, пошли бы искать нас?

Да, конечно, если бы они не вернулись к условленному сроку, я обязательно отправился бы на розыски и мы могли бы разойтись в тайге. Упреки застревают у меня в горле…

Я внимательно слушаю рассказ о лавах. Это сильно пористые черные базальты, поток которых достигает пятидесятиметровой мощности. Поверхность потока очень неровная, волнистая. Она совершенно лишена растительности и сверху, конечно, должна казаться огромной черной рекой»

Принесенный ими образец базальта из верхней части потока имеет тонкую (четыре — шесть миллиметров) стекловидную корочку закалки, которая всегда образуется на поверхности быстро застывшей раскаленной лавы. На корочке нет решительно никаких признаков выветривания. Следовательно, это абсолютно свежая лава, на которой еще нет даже следов начавшегося почвообразования. Вот почему на лавовом потоке нет никакой растительности. Вот почему здесь, у устья Монни, нет гальки этих базальтов. Она попросту еще не успела образоваться. Еще одна маленькая тайна природы разгадана!

Я внимательно рассматриваю небольшой кусок тяжелой горной породы. Наконец у нас есть зримое и весомое доказательство реального существования вулкана в верховьях Монни. Это не мелкомасштабные аэроснимки, которые можно было толковать на разный манер; это и но полузабытые легенды небольшого охотничьего племени, которым можно и верить и не верить, — это непреложное свидетельство нашего успеха и заслуженная награда упорству и терпению.

Второй по важности результат разведывательного похода — известие о полной проходимости реки для лодки. Мои товарищи много раз выбирались на своем пути к берегу Монни и ни разу не встретили участка, на котором могла бы застрять, плоскодонка. Итак, вместо того чтобы идти пешком, завтра мы продолжаем плавание! Это очень сильно упростит наше продвижение вперед; на собственном опыте мы убедились, насколько легче тянуть бечевой лодку, чем с тяжелым рюкзаком тащиться по таежной целине. Как мы и предполагали, еще не выезжая в экспедицию, лучшей дорогой оказалась река!

Во второй половине дня Таюрский и Куклин перевезли кое-какие продукты и вещи в лабаз и прочно его закупорили, Теперь мы раскроем этот склад лишь на обратном пути. С провиантом, кроме муки, у нас обстоит благополучно, но с мукой допущена явная ошибка: рассчитывали на припек, а его не оказалось. Придется всюду, где можно, заменять хлеб мясом.