По ту сторону огня

Здешний Гиперион при тех же размерах имел атмосферу и выглядел пушистым шариком с озёрами и реками из метана. Хотя никакой инфраструктуры, говорящей о наличии на нем жителей, беглецы с борта солнцехода не заметили.

«Солнечный крот», оторвавшись от преследования, настиг планетку и вонзился в неё как невидимый снаряд, остановив движение почти в её ядре, плотность которого лишь в два раза превышала плотность льда.

Пассажиры выбрались из кресел, в молчании собрались в кают-компании, пообедали.

— Как настроение? — поинтересовался у соратников безмятежный Хасид.

— Я попробую найти формулу защиты, — поднялся хмурый Кузьма. — Предлагаю сделать привал.

Он вышел.

Хасид посмотрел на выглядевшую рассеянной Катю.

— Я не уверен, что ему удастся перенастроить нашу полевую защиту. Спецы на Земле сделали бы это быстро, но мы не на Земле.

— У него светлая голова, — сказала девушка без надежды в голосе. — Захочет — всего добьётся.

— Да здравствует светлая голова, — серьёзно сказал Хасид, — средоточие неожиданностей.

Катя слабо улыбнулась.

Два часа они стояли на месте.

Потом Кузьма вылез из кокон-кресла мрачный, бледный, усталый и побрёл в отсек отдыха.

Катя догнала его, взяла под руку.

— Пока ничего, — пробурчал он. — «Крот» — специализированное корыто, предназначенное для функционального решения — прохождения сквозь солнечные недра. Перенастроить его защиту так, чтобы она нейтрализовала хиггс-разряды, вряд ли удастся. Я даже не могу задавить гравитационное поле «крота», чтобы нас вообще невозможно было обнаружить в пространстве. На Земле смог бы, формула достаточно проста, здесь — нет.

— Ещё не вечер.

— Я не волшебник.

— Все равно мы в тебя верим.

— Не успокаивай меня как маленького.

— Я и не успокаиваю. Что такое хиггс-разряды?

— Это те самые молнии, которыми стегают нас чёртовы «каракатицы». Они создают мощные амплитудные осцилляции вакуума, от которых нас ничто не спасёт.

— Значит, мы останемся без защиты?

— Не знаю. — Кузьма скрылся в душевой кабине.

Катя постояла в задумчивости у двери в отсек, потом вернулась в рубку.

— Кузя нервничает.

— А ты его не успокаивай, — сказал Хасид. — Когда он нервничает, переживает, он становится работоспособнее.

— Но он не нашёл способа защитить солнцеход.

— Возможно, эту проблему нельзя решить в наших условиях.

— Зачем же ему тогда ломать голову?

— Я знаю его почти десять лет, ему полезно напрягаться. Год назад именно благодаря встрече с тобой, заставившей его напрячься, он переродился и стал мужчиной.

Катя улыбнулась.

— Его долго били…

— Зато потом он побеседовал с твоим дедом…

— И тот разбудил его генетическую память.

— Кузьма стал классным бойцом, даже я с ним тягаться не в состоянии. Жаль, что нам не с кем драться.

— С «насекомыми», — засмеялась Катя.

— Против них нужны иные приёмы.

— Инсектициды?

— Нет у нас никаких инсектицидов, да и не боятся они ничего. Сражаются стадом, до последнего солдата.

— Сюда бы экспедицию биологов…

— Сюда бы хороший ТФ-эмиттер типа Потрясателя, и от их цивилизации остались бы рожки да ножки.

— Ты слишком несправедлив к ним, — пожурила полковника Катя. — Любое живое существо имеет право жить так, как хочет.

— Если только оно не мешает жить другим.

— Ты пессимист.

— Я реалист. Кстати, не направиться ли нам дальше? Чего мы ждём?

— Кузьма устал…

— Ну и пусть отдыхает. А мы пока попробуем незаметно перепрыгнуть к спутникам Юпитера. Дэв, кто там у нас поближе?

— Все внешние спутники, их до полусотни.

— Конкретнее?

— Я не знаю их названий. Первый и самый дальний от Юпитера — двухкилометровой длины.

— Тогда надо искать главные — Ио, Европу, Ганимед и Каллисто.

— Кто ближе?

— Ганимед.

— Идём к Ганимеду.

— Слушаюсь.

Полосатая чернота в носовом виоме сменилась коричневой, потом мелькнули белёсые дымы, и солнцеход вырвался из плато Гипериона, окутанный облаком пыли и дыма, пронзил атмосферу планетки и вышел в космос, направляясь во внутренние области Солнечной системы, к Юпитеру.

— Пойду посмотрю, чем он занимается, — выбралась из кресла Катя. — Не хочешь присоединиться? Отметим день рождения.

— У меня нет подарка.

— У меня тоже.

— Ты сама — подарок.

— Спасибо за подхалимаж. Недаром говорится: доброе слово и собаке приятно.

— Я думал совсем о другом, — запротестовал Хасид.

Катя засмеялась.

— Шучу я. Приходи через полчаса, я стол накрою праздничный. Дэв, сколько времени нам понадобится на бросок к Юпитеру?

— Два часа сорок две минуты.

— Успеем повеселиться.

— Если только нас не обнаружат «каракатицы», — хмыкнул Хасид.

— Типун тебе на язык!

— Благодарю.

— Не за что. — Катя убежала.

Хасид посидел бездумно несколько секунд, потом спохватился, вызвал сферу обзора. И космос обнял его со всех сторон, будто броня солнцехода исчезла со всем его хозяйством.

«Каракатицы» настигли земную машину через два с половиной часа, когда до Юпитера — равно как и до его самого большого спутника, Ганимеда, — осталось около двадцати миллионов километров пути.