По ту сторону огня

За первую же задачу взялся Филипп Ромашин, единственный из всех бывших безопасников, кто имел связь с гостями из другой Ветви Вселенной.

В то же утро, спустя три часа после известия о появлении сферического хронозеркала, летящего к Солнцу, он связался с «внуком из другой реальности», Артёмом Ромашиным:

— Доброе утро, Артём. Извините, что беспокою. Вы знаете о выходе в Систему хронозеркала?

— Конечно, — ответил Ромашин-младший.

— Есть подозрение, что это новый «огнетушитель».

— Возможно.

— Служба безопасности не справится с ним. Дьявол прибрал к рукам все эшелоны власти. По нашим расчетам, «огнетушитель» достигнет Солнца через двое суток.

— Меня уверяли, что у вас есть средство для нейтрализации хронозеркал.

Филипп помолчал, покосился на сидевшего рядом Реброва.

— Мы не уверены, что нам удастся получить к нему доступ. Если вы имеете в виду Потрясатель Мироздания на Тритоне.

— Разве это единственное средство?

Филипп сделал ещё одну паузу.

— Его изобретатель Теренс Пачикад погиб. Мы не успели получить всю информацию об этом методе.

Теперь замолчал Артём; обратку он не включил, объём связи играл перламутровым туманом, и было неизвестно, в каком месте находятся гости из другой Ветви Времён.

— Хорошо, мы поговорим об этом с нашим партнёром. Кстати, он выявил ещё два схрона Дьявола с зародышами каких-то механизмов.

— Где?

— На спутниках Юпитера и Нептуна. Предлагаю встретиться через час и обсудить общие проблемы.

— Жду звонка, — сказал Филипп, выключая консорт-линию.

Ребров с прищуром смотрел на него.

— Ты думаешь, этот Лам-ка справится с «огнетушителем»?

— Он не волшебник, — буркнул Филипп. — И даже не Наблюдатель. Геру Алниса он спасти не смог. И всё же я в него верю.

Ребров поморщился.

— Теряем людей… Жаль Германа… Юэмей безутешна…

— Для неё это страшный удар.

— А виноват, как ни крути, Ваня Славин.

— Он хочет сложить с себя полномочия координатора СВР. Но заменить его пока некем.

— А ты?

Филипп усмехнулся.

— Я слишком стар.

— Тогда Игнат.

— Он тоже немолод. Почему бы тебе не возглавить Службу?

Ребров отвернулся, помолчал, сказал глухо:

— Я устал, Филипп. Такое впечатление, что я всю жизнь воюю. Хочется выйти из этого состояния.

В глазах Ромашина-старшего на миг всплыла тоска, но держаться он умел и жаловаться на отсутствие сил не стал.

— Нам всем хочется выйти из состояния войны. Но не мы выбрали эту дорогу, она выбрала нас.

— А тебе никогда не хотелось плюнуть на все проблемы безопасности человечества? Ты не задавал себе вопроса: на кой хрен тебе защищать это самое грёбаное человечество, которое в большинстве своём не знает о тебе ничего, не хочет знать и запросто продаст кому-либо типа Дьявола?

Филипп хотел ответить, но в отсек вошла Аларика, и лицо патриарха разгладилось. По губам пробежала почти незаметная улыбка.

— Вот ради кого я напрягаюсь. Ради неё, ради детей, друзей и приятелей.

Аларика подняла бровь:

— Вы о чём?

— О своём, мальчишеском, — мрачно буркнул Ребров.

Филипп протянул жене руку, и она прижалась к ней щекой.

* * *

Когг следовал за мчавшейся к Солнцу сферой хронозеркала среди других машин космического флота человечества, но его никто не замечал. Лам-ка накинул на десятиместный летательный аппарат вуаль невидимости.

В органелле рубки управления сидели трое: Артём, Зари-ма и Селим фон Хорст. Молчали. Ждали, когда Лам-ка (его интеллектуальная «часть») выйдет на связь.

Наконец между тесно расположенными коконами органеллы, встроенными прямо в её стены, возникла струйка осыпающегося инея и превратилась в кота.

— Я к вашим услугам, эксплуататоры.

Брови Артёма прыгнули вверх.

— Лам-ка, ты откуда это взял?!

Кот перетёкв седого мужчину, виновато почесавшего затылок.

— Я просто пытаюсь шутить.

— Эксплуататором меня ещё не называли, — усмехнулся Селим.

— Прошу прощения, герр полковник. Я ведь не человек и даже не гуманоид, мне позволительно ошибаться.

— Не ёрничай. Что ты выяснил?

— Шаром никто не управляет. Во всяком случае — извне. Проникнуть внутрь можно, однако даже я не могу изменить законы физики, по которым работает эта петля времени. Она представляет собой очень глубокую потенциальную «хронояму».

— Насколько глубокую?

— Не меньше чем на два миллиарда лет.

Фон Хорст и Артём переглянулись.

— Это уже не петля, настоящий временной провал. Что будет, если он воткнётся в Солнце?

— Глубины ямы достаточно, чтобы в неё «провалилась» вся массоэнергия Солнца.

— То есть Солнце погаснет.

— И достаточно быстро.

— Мы можем нейтрализовать хронозеркало?

Лам-ка сделался задумчивым, как живой человек, пригладил серебристый ёжик волос.

Артём мимолётно подумал, что их могучий союзник исподволь перенял манеру поведения фон Хорста.

— Это очень интересный объект, судари и сударыни. Я бы хотел его поизучать какое-то время. С объектами, имеющими такие энергетические характеристики, я ещё не сталкивался.

— В твоём распоряжении двое суток, — сказал Селим флегматично. — Хватит? Потом «огнетушитель» нырнёт в Солнце, и выколупнуть его оттуда будет уже невозможно.