По ту сторону полуночи

— Верно. Однажды и вы состаритесь, — не унималась миссис Бейкер. И с чем останетесь? С красивым домом и кучей денег? Но рядом с вами не будет человека, который положит полотенце на лоб при мигрени, кто будет улыбаться и говорить, что любит вас больше жизни. И дураку ясно, что Белла не стала бы выворачиваться наизнанку перед прессой. Нет, то интервью дала ее мать. — Экономка бросила газету на стол. — Вы можете прочитать эксклюзивное интервью Клодии Альварез на двадцатой странице.

Эдуардо нахмурился, глядя на газету. Он предполагал, что, возможно, Белла не виновата в утечке информации.

Но это ничего не меняло.

Он не желал проходить через боль любви к кому-либо, особенно к такой женщине, как Белла. Она была ветрена и импульсивна. Сколько пройдет времени, прежде чем она влюбится в кого-то другого, и Эдуардо Силвери опять окажется брошенным?

Ему хорошо и одному.

Он снова к этому привыкнет.

Конечно, без Беллы ему стало одиноко. Дом оказался слишком большим: пустые комнаты дразнили и издевались над ним, когда он проходил мимо. Но самым худшим местом стала спальня. Эдуардо просто не мог находиться там, где все еще витал аромат ее духов. В длинных широких коридорах каждый его шаг отдавался эхом одиночества. В доме даже стало холоднее без Беллы, несмотря на то что отопление работало на полную мощность. И даже на морде Фергуса появилось грустное выражение, как бы напоминая, что все цвета и вся радость ушли из жизни Эдуардо. Он сам их изгнал. Он прогнал Беллу, хотя больше всего на свете хотел, чтобы она была рядом.

Эдуардо снова поднял глаза на экономку:

— Разве вам нечем заняться?

Миссис Бейкер поджала губы.

— Она вас любит, — заявила пожилая женщина. — И вы любите ее, но вы слишком упрямы, чтобы признаться в этом. Вы настолько упрямы, что не желаете признаться в этом даже себе.

— Это все? — поинтересовался он.

— Она, должно быть, плачет каждую ночь, — продолжала миссис Бейкер, — а ее отец переворачивается в гробу. Я уверена в этом. Он думал, вы защитите Беллу, а вы ее бросили, когда были больше всего ей нужны.

Эдуардо встал.

— Я не хочу это слушать, — бросил он.

«Я и сам знаю, что был полным дураком. Не нужно мне об этом говорить. Мне надо подумать, как из этого всего выбраться и вернуть Беллу. Смогу ли я вернуть ее обратно? Не поздно ли?»

Глаза миссис Бейкер наполнились слезами.

— Это ее дом, — сказала она, — здесь ее место.

— Конечно. — Эдуардо вздохнул. — Вот почему я возвращаю ей Хавертон. Юристы готовят документы.

Миссис Бейкер открыла рот:

— Вы не собираетесь здесь больше жить?

— Нет, — ответил он.

Отдать Белле Хавертон очень легко. Самое страшное — потерять Беллу. О чем он только думал? И думал ли вообще? На что будет похожа его жизнь, если она уедет и выйдет замуж за кого-нибудь другого? И у нее будут дети от другого мужчины, а не от него. Как он это вынесет? Эдуардо хотел Беллу. Он любил ее. Обожал. Она была его миром, его будущим, его сердцем. Но уже слишком поздно. Он причинил ей боль, и она его никогда не простит.

— А как же Фергус? — спросила миссис Бейкер.

— Белла за ним присмотрит, — заверил ее Эдуардо. — В конце концов, это собака ее отца.

— Но старый пес любит вас, — сказала она. — Вы не можете просто взять и уйти.

— Так будет лучше. — Он был непреклонен.

Первые несколько дней в Таиланде Белла пребывала в состоянии глубокого шока. Она почти не ела и не спала. И не из-за того, что за брошенными детьми не ухаживали и не кормили их. Молодая женщина не могла смириться с мыслью, что у малышей, с которыми она каждый день играла, абсолютно никого не было, кроме работников детского дома. Почти каждую ночь она рыдала от этих душераздирающих мыслей. И каждый день старалась подарить им любовь и радость, которых детям так не хватало. Белла буквально купала их в любви и похвалах. Она играла с ними, читала им книжки и даже пела колыбельные песни, которые помнила с детства.

— Ты доконаешь себя, если не будешь хоть иногда отдыхать, — сказала Тасани, одна из воспитательниц, на второй неделе пребывания Беллы в детском доме.

Белла поцеловала восьмимесячную девочку, прижимая ее к груди.

— Не хочу класть Лоуан в кроватку, пока она не уснет, — объяснила она. — Малышка плачет, пока кто-нибудь не возьмет ее на руки. Наверное, она скучает по матери. Чувствует, что та не вернется.

Белла хорошо знала, каково приходится ребенку, когда его бросает мать.

— Грустно, что ее родители умерли, — согласилась Тасани, гладя малышку по щеке. — Но у нас на примете есть супружеская пара, которая хочет ее удочерить. Сейчас они готовят документы. Лоуан ждет счастливая жизнь. Таким крохам проще найти приемных родителей, ведь они не помнят настоящих. Сложнее привыкнуть детям постарше.