По ту сторону сказки. И далеко, и близко

– Ого! Ничего себе! Прямо таки страсти кипят! – она нашла действительно захватывающую историю, а прочтя, подняла глаза на Баюна. – Насколько я понимаю, сказка не повторяющаяся? Кого надо искать?

– Самих Хлиника и Тоуру. И сестра великанши ещё жива-здорова. Саму невесту-великаншу и её брата королевич убил, а вот сестрица осталась. Но вот её как раз лучше не разыскивать. Неприятная особа.

– Верю, – Катерина покосилась на книгу. – Вот прямо верю сразу! А королевич и его невеста, ну, сейчас уже жена, наверное, они где территориально?

– Нам всё объяснили и показали. Ты на Суховее поедешь, а мы как обычно. Только, наверное, завтра уже. Тебе надо передохнуть. Да, аульвы хотели тебя к себе позвать, я отговорил, не стоит искушать, право же. Они тут не всё, конечно, могут, из того, что творят их сородичи. Земля Западного острова им не позволяет фокусничать со временем, то есть, так зазвать человека в гости, чтобы он возвратился через сто лет, у них не получается. Но, как мне кажется, не стоит расслабляться.

– Да, ты прав, – кивнул Волк. – Эльфы, они и на Западном острове эльфы.

Катерину на место, указанное аульвами, привёз Суховей. Мальчишек довезли Сивка и Бурый. Опустились в туман, и попали к большому дворцу, стоящему посреди огромного сада. Катерина ходила среди каменных переходов, и едва-едва отыскала короля и королеву среди толп уснувших людей.

– В такой толчее сложно заметить незнакомых людей, но лучше всё-таки под ноги здешним обитателям не показываться, – она устроилась снаружи в саду, прямо под окном, за которым находился король со своей женой Тоурой, и начала рассказывать сказку.

– Жил когда-то в своём королевстве король с королевой, а в самом дальнем уголке их огромного сада жил крестьянин с женой. У короля было три сына – Хлиник, Самунд и Сигурд. Когда королевичи подросли, они часто играли на цветистой лужайке в прекрасном саду, окружавшем дворец.

А у крестьянина с женой была одна дочь, звали её Тоура, и хотя была она незнатного рода, выросла на удивление красивой и разумной.

Катя рассказывала, как полюбили друг друга Хлиник и Тоура, хоть и не знали об этом родители старшего королевича, да как случилась беда – пропал он, исчез, и никто не знал, куда он подевался. Как разузнала Тоура, что похитила его великанша, держит в своем подземном царстве, хочет женить на себе. Сумела Тоура проникнуть в то царство и увидела, что великанша прячет Хлиника в пещере, в драгоценном покое, лежал он под необычайным расшитым одеялом, а рядом с ним висел на стене изукрашенный меч, и лежали три камня, красный, белы и черный, и сидела у изголовья птица. Дождалась девушка, когда ушли великанша и её сестра, и стала будить королевича, но ничего у неё не вышло, тогда она спряталась и увидела, как великанша, вернувшись велела птице:

– Пой, пой мой лебедь, пробудись, королевич Хлиник!

Птица запела, и Хлиник проснулся. Великанша почтительно поговорила с ним и спросила, не хочет ли он на ней жениться. А когда королевич отказался, великанша проговорила:

– Пой, пой, мой лебедь, спи-усни, королевич Хлиник!

Катя рассказывала, как Тоура, дождавшись, когда великанша и её сестра снова уйдут, разбудила Хлиника песней лебедя, как это делала великанша, и когда он проснулся и увидел Тоуру, кинулись они друг другу в объятия, но вот как спастись, понять они не могли. Тогда Тоура велела Хлинику согласиться на предложение великанши, если она расскажет ему что это за предметы – меч, одеяло и камни? А потом велела лебедю спеть, и снова уснул королевич.

Не понравилось условие Хлиника великанше, но она рассказала, что на одеяле можно подняться в земное царство, меч, единственное оружие, которым можно сразить брата великанши, а камни замечательны тем, что если ударить по красному, вспыхнет огонь, по белому – пойдёт снег, а по черному – хлынет дождь. И огонь, и снег, и дождь несут смерть всем, кого коснуться, кроме брата великанши и того, кто спрячется под этим одеялом. Тогда королевич велел великанше готовить свадебный пир, она, обрадовавшись, побежала хлопотать об этом, да созывать побольше великанов в гости, но не забыла жениха усыпить пением птицы.