По ту сторону Солнца

…Они появились из ниоткуда. Странно, но мой чуткий слух не смог их расслышать. Но я ощутил их за своей спиной.

– Здравствуй, – вежливо поздоровался один из «высших».

Я повернулся с непроницаемым лицом к ним.

– Сейчас будет сцена убиения младенцев?

– Мы не собираемся тебя убивать, – воскликнул другой, рядом стоящий.

– Тогда что вам надо?

– У нас кое-что есть, – они разошлись, и я увидел Рона, который безвольно шел, ведомый двумя фигурами.

Я передернулся от этой мерзости.

– Как вы смеете? – я подался вперед, но был остановлен. – Где же законы Божьи?

– Ты нарушил их первым, – почти не размыкая губ, заявил один. – Твой друг в обмен на то, что ты просто остановишься.

– Я должен её спасти, – я покачал головой. Выхода не было: ирония человеческих душ состояла в том, что к ним проникаешься заботой. Поэтому я не мог бросить Беллу.

– Ты знаешь, мы не будем убивать Рона, мы просто лишим его всего.

Я коснулся браслета, ставший просто бесполезной вещицей на моей руке.

– Но вы же убили Гана, – резко сказал я, ощущая в кармане другой браслет.

– Кровь сия пролилась не по нашей вине, – туманно проговорил «высший».

Я растерянно переводил взгляд с одного на другого; все они были укутаны в длинные плащи – вершители Божьего закона, возомнившиесебя самим воплощением Бога. Но я знал, как они ошибаются. Я знал, что с каждым действием впадаю в немилость Бога, но я знал свою цель. Я должен спасти Беллу, во что бы ни стало. Но… Рон ни при чем. И я должен спасти его тоже.

События менялись; я не мог уже предвидеть будущее точно, так что все, что связано с Беллой, оставалось неявной дымкой, но я знал, что скоро все произойдет. Но… Ган умер ни за что.

– Вы что-то скрываете? – я посмотрел им в глаза: они были такие чистые и прозрачные, как мои, но раньше я видел в них мудрость, а сейчас…

– Понимаешь, Анджелл… – он назвал мое вымышленное имя с особой интонацией. – Ты знаешь, что на все воля Божья. Мы призваны охранять неприкосновенность этой воли. И тут… кто-то её нарушает. Что же нам делать?

– Перестать выдавать себя за важных фигур всего человечества, – с презрением проговорил я.

– Ты впал в не милованье, не мы.

– Я прошу вас, не губите невинную душу. Отпустите Рона, – взмолился я.

– Ты должен принять решение, Анджелл, – мягко проговорил он. – Взвесь все, хорошенько обдумай. На все воля Божья, и эта девушка… Значит, это её крест.

– Нет, – я покачал головой. Мной обуревало не упрямство, нет. Я видел глаза Беллы – они направляли меня в моих решеньях. И то, что я видел в них… И то, что чувствовал в её душе, такой робкой и тихой, ранило меня больше всего. Она нуждалась в том, чтобы её спасти. Да, у неё была судьба, но я хотел подарить ей намного больше, и раз уж я нарушил Божьи законы.

Я смотрел на них, эту толпу лживых и потерянных, которые перепутали небеса и землю, влачимые жаждой покровительствовать, и тогда… Взял на себя огромный грех. С точки зрения самой моей сущности.

– Хорошо, я согласен, – солгал я.

Они узнают обо всем, конечно. От меня отвернутся все. Но я спасу Беллу. Я дал себе обещание.

Без слов они передали мне Рона.

– Мы будем наблюдать, – проговорил другой из «высших».

Я ничего не ответил, только кивнул.

Как только они растворились в темноте, Рон начал просыпаться. И внезапно за все время я почувствовал горечь. И это не было человеческим чувством. Казалось, что кто-то там, внутри меня, боролся против меня же самого.

Глава 16 Белла

Мне не хотелось ехать дальше. У меня была цель – разобраться во всем, разобраться в себе, но я потеряла уверенность в завтрашнем дне. Это так странно – ты впускаешь в свою жизнь разных людей, и все они в итоге уходят, будто планеты, внезапно сошедшие со своих орбит.

Я не пыталась никого удержать. Меня – тоже. Мне предоставили свободу, и я зашла слишком далеко, чтобы продолжать пытаться её удержать. Я уже не была свободна – я была во власти страхов, переживаний, горечи и боли. Что-то было во мне самой, а не в окружающих людях. Я всегда это знала. Даже когда после неудач я шла дальше… От меня будто откалывались кусочки. Каждый человек, которого я теряла, забирал с собой и частичку меня. Но я не вещь, и латки на мне не поставишь. Я бы хотела превратиться в камень – бесчувственный и холодный, никому не нужный. А потом вспоминала, что это ничего бы не поменяло – меня бы только пинали ногами, но на этот раз в прямом смысле.

Отель был маленький и недорогой. Комната обставлена стандартно: кровать, стул, стол, небольшой комод, ванна с туалетом, окно, шторы в стиле ретро и был даже телевизор.

Но мне стало все равно на окружающие меня предметы, обстановка не играла для меня никакого значения.