По ту сторону стаи

   - Вы далеко пойдёте, мистер Монфор, - констатирует Картер. - Но вы заставили меня... удивиться. Помнится, в школьные годы вы не были таким жёстким человеком.

   - Я не... делал этого, - тихо говорит тот.

   - Полноте. Я ведь не в упрёк вам сказал, - спокойно продолжает Гаспар. - Выпейте лучше лекарство, не капризничайте.

   Монфор хватает пузырёк и быстро проглатывает содержимое.

   - Вот и хорошо, - говорит Картер. - Близзард, я посмотрю что-нибудь для тебя, но, честно говоря... - он разводит руками. - Все сроки прошли, а я не волшебник.

   - Оставь это, Гаспар, - морщусь я. Действительно почему-то становится досадно, когда тебя разглядывают, словно под лупой. - Ну не всё ли равно?

   - Как скажешь. Умолкаю, - соглашается Картер. - Я принесу тебе что-нибудь укрепляющее, чтобы свести на нет вред, причинённый Утгардом. И - да, твоя болезнь. Холод, сырость и прочие прелести. Побольше ешь, всё самое лучшее, что только может приготовить здешний подменыш, ну, а лекарство я оставил. Надеюсь, Легран запомнит, что делать, а если даже нет, я торжественно вручил ей листок - надеюсь, читать вы там не разучились? Неделя-другая, и проблем не будет.

   Я благодарно киваю.

   - Ну, что ж, как ни приятно мне ваше общество, дела ждут, - он встаёт. - Близзард, позволь откланяться! Мистер Монфор! - шутливый поклон в сторону, и Гаспар хочет уйти.

   - Картер, подожди! - окликаю я его. - Ты... не знаешь что-нибудь о Винсе?

   Он медлит с ответом. Моё сердце начинает биться через раз, потому что мне уже без слов понятно: что-то не так. Но горькая правда лучше сладкой лжи, и именно её Гаспар и скажет прямо в глаза. Будет больно, зато потом полегчает.

   - Винсент Близзард отказался присягнуть на верность нашему нынешнему патрону и покинул пределы страны, - наконец говорит он.

   Чего-то подобного я и ожидала. И я прекрасно понимаю, что это значит.

   В комнате повисает звенящая тишина. Картер пару секунд смотрит на меня, потом молча кивает и выходит. Он в своей обычной манере кратко передал факт, что тут ещё добавить? Да и к чему?

   - Это был не я, - неожиданно прерывает молчание Монфор. О чём это он? - Вы ведь знаете, что это был Дориш. Но всё равно извините!

   - С каких это пор ты стал такой вежливый? - язвлю я автоматически, хотя делать этого мне совсем не хочется. - Помнится, в кабинете Сектора меня никто не звал на "вы". И уж тем более не извинялся.

   - Всё равно, извините... миссис Близзард! - упрямо повторяет он.

   В глазах у меня темнеет. Каким-то неимоверным усилием воли я заставляю себя приподняться - чуть-чуть, потом ещё чуть-чуть, отдыхая каждые две минуты и потом делая очередной рывок. Голова кружится от слабости. Грудь пронзает боль. Сильная вещь - супружеская клятва. Я знаю, что такое слово "надо". Надо заставить тело подняться, потом найти хозяина и упасть ему в ноги, а, быть может, просто предложить взамен свою собственную жизнь... Я не знаю.

   Медленно встаю с кровати и, держась за стену, иду к выходу.

   Эдвард не понимает, каким образом она умудряется передвигаться. Он видит, как искажено болью её лицо. И догадывается, какой силы должна быть боль. Эдвард не понимает и другого: зачем она это делает? Её пальцы, словно сведённые судорогой, пытаются уцепиться за стену, где и держаться-то не за что - и соскальзывают с ветхой панели, обитой старым штофом с рисунком из цветов. А он смотрит на эти бессильные пальцы, как заворожённый, не в состоянии оторваться.

   Он не сказал ей ничего такого, что... И тут Эдвард вспоминает, о чём говорил этот ублюдочный Картер, а также всё, что он знает об этой женщине. Винс. Винсент Близзард, троюродный брат лорда Бертрама Фэрли. Её муж. Эдвард прокручивает в голове то, чему только что был свидетелем. Он в состоянии произвести простейшие вычисления и понять, что отказ присягнуть на верность этому новому хозяину, видимо, равносилен самоубийству. Кто же тогда этот новый сюзерен? Полукровка? Вообще человек? А может, здесь скрывается что-то ещё, ведь Эдвард никогда не был силён в политических играх?

   Так проходит час. В комнате стоит ничем не нарушаемая тишина, даже тиканья часов не слыхать. Эдвард уже передумал обо всём, о чём мог, и теперь просто лежит, глядя на дверь. Он и сам не знает, кого или что он ждёт.

   В коридоре раздаются шаги. Дверь открывается, и в комнату входят Бертрам Фэрли и Лена Легран, между ними бессильно обмякло тело Близзард. Они не столько ведут, сколько несут её. Платье волочится по полу, собирая пыль и паутину, Эдварду даже кажется, что они вот-вот наступят ей на подол и разорвут юбку. Бертрам бросает на Эдварда мрачный взгляд, они укладывают Близзард на кровать и молча выходят. Легран на прощанье осторожно касается её волос, поправляя упавшую на лицо прядь, оглядывается на Эдварда - он при этом даже забывает ответить ей взором, полным ненависти, - а потом дверь захлопывается и снова наступает тишина.