По ту сторону зеркала

Надя помотала головой, отгоняя видение. Что это с ней? Никогда она так не думала о мужчинах, никогда ей не представлялось, какие они на ощупь. Игорь на ощупь был не очень, ей всегда казалось, что он потный, даже когда прямо из бани приходил. Да, он был ее единственным мужчиной, но никогда она не мечтала о том, чтобы погладить или поцеловать его подбородок. Она позволяла целовать себя по ночам, и все остальное с собой делать, но только позволяла, самой ей ничего такого не хотелось. Ей больше нравилось готовить обеды и ужины, самостоятельно распределять бюджет, считать себя, а не бабулю хозяйкой своей жизни. Но когда у бабушки случился инсульт, она мигом об Игоре забыла, потому что не нужен он ей был совсем. А если бы это был не Игорь, а другой, вроде Станислава? Его бы она не бросила… Уж она бы придумала что-нибудь, чтоб и за бабушкой ухаживать и мужа не бросить. Ведь за такого она бы вышла замуж? Конечно, вышла б! Он был бы ей и бабушке опорой, он бы наверняка сумел и денег заработать, и с врачами и медсестрами договориться, достал бы самые редкие лекарства, успокаивал бы, говорил, что все еще будет хорошо… И после смерти бабушки она бы не осталась совсем одна, рядом были бы муж и дети.

«О господи, что это со мной сегодня?.. Я о нем знать ничего не знаю, а размечталась! А станцию-то свою я не проехала?»

Конечно, она ее пропустила, и вышла из метро на конечной, Приморской. Здесь она еще не бывала и, несмотря на обилие транспорта, ее сразу поразил простор и какой-то особенно свежий воздух.

Тут рядом Залив, сообразила Надежда, и решила прогуляться в ту сторону. Она сверилась с картой, которую носила в сумочке и двинулась по набережной реки Смоленки к заливу. Где-то здесь похоронили декабристов, вспомнилось ей. Должно быть, и памятник есть — но разве его найдешь за этими громадными домами?

Впереди, в устье реки виделся бескрайний простор, большая вода. Она не выглядела лазурной, как в кино, но была бесконечной, и это впечатляло… Вон там, в дымке, наверное, Кронштадт. Финский залив большой, высмотрела она на карте, с одной стороны от Питера Финляндия, с другой — Эстония. Балтийского моря на карте было не видно, но Надя помнила, что за ним расстилается Северное море и Атлантический океан. Даже представить трудно, что вот эта вода, которая плещется по камням у ее ног — часть Мирового океана!

Похоже, никому, кроме Надежды, подобные мысли в голову не приходили. Публика, отдыхавшая на берегу по случаю жаркой погоды и белых ночей, занималась своими делами. Мужская компания пила пиво с креветками, выложенными горкой на развернутой газете — очистки они бросали прямо на землю. Молодая семья с двумя детьми валялась на расстеленном одеяле. Родители возились с годовалым малышом, а белокурая кудряшка лет четырех ныла: «Хочу купаться! Хочу купаться!» — «Здесь грязно, — пыталась убедить ее мать, — вылезешь из воды черная, как негритенок, и я тебя не узнаю. У нас ведь не было черной девочки, только беленькая была!» — «А мальчишки купаются!» — канючила дочка.

И правда, с десяток пацанов весело плескались в мутном мелководье. Надя ни за какие коврижки в такую воду не полезла бы. В набегающих на берег волнах среди рыжей пены болталась какая-то труха, окурки, даже пластиковые бутылки попадались. Вот тебе и мировой океан!

По набережной она дошла до гостиницы «Прибалтийская», со стороны казавшейся гигантским крабом-трансформером, который только что выполз из воды и, сверяясь с картой, двинулась в сторону дома, однако на Наличной улице поняла, что сил дойти пешком не хватит, и села на маршрутку.

В квартире стояла тишина. Сообразив, что уже почти полночь, а с четырех часов у нее маковой росинки во рту не было, Надя тихонько пробралась на кухню, попить чаю. Но оказалось, что баба Фаня позаботилась о своей гостье: на древнем столике, покрытом стертой клеенкой, Надю ожидали укутанные старым одеялом кабачковые оладьи в миске. Поставив чайник и достав из старенького холодильника «ЗиЛ» сметану, она уселась за стол. Оладьи проглотила мигом, выпила кружку чая, и стала разбираться со своим приобретением. За чтением руководства ее и застал Леша.

Увидев Надину покупку, парень присел рядом.

— Телефончик прикупила? Нормальная модель, у меня год назад такая была.

— И что? Сломалась? — испугалась Надя.

— Да прям! Чему там ломаться? Новый, навороченный купил. Во, гляди, круть какая! В нем памяти больше, чем в ином компе!

«Компьютере» — мысленно перевела Надя.

— Леша, вы не поможете мне с ним разобраться? — попросила она.

— Давай на «ты», — он вытянул у нее из рук аппарат и начал объяснять, перебирая кнопки. — Вот смотри, выходишь в главное меню…

— Помедленней, пожалуйста, — Надя боялась не уследить за появляющимися на экране надписями.

Через десять минут она в основном научилась пользоваться своим телефоном и даже самостоятельно загрузила в его память номер Фаины Абрамовны, оба телефона Владимира Зинковского, номер домашнего телефона Ксении и даже мобильник Лешки, который сказал: