По ту сторону зеркала

— Я в этом бизнесе уже пять лет. Конечно, у меня имеются знакомые во всех нужных кабинетах. Вот сейчас откроется дверь, и вызовут меня, хотя видите, сколько здесь народу? А я пришла только перед вами. К тому же я могу договориться, и документы будут готовы не через три недели, а через одну.

— А продажей квартир вы занимаетесь?

— Конечно. Продажа, покупка, прямой обмен.

Дверь кабинета растворилась, оттуда позвали Кузнецову. Женщина поспешно встала, но все же успела предупредить:

— Подождите меня, я не больше десяти минут. Думаю, что смогу вам помочь устроить все как можно быстрее.

— Ну что, с ней будем дела вести, или в фирму пойдем?

— Ты ведь слышала, Ксеня, та женщина в конторе говорила, что, если связаться непосредственно с маклером — может выйти дешевле. А у меня сейчас каждая копейка на счету. К тому же мне показалось, что эта Кузнецова порядочная женщина.

— Мне тоже так показалось, — кивнула подруга.

Вскоре Ирина Семеновна вышла из кабинета.

— А вот и я! Видите, как быстро? Три пакета документов сдала всего за пять минут. А все потому, что умею правильно вести дела. Когда люди сами берутся за приватизацию, часто случаются накладки. Какой-то справки не хватает, какая-то неправильно оформлена или просрочена. В этих вопросах важна каждая мелочь, каждая буква. Так что всегда лучше иметь дело с профессионалом.

Говоря все это, Ирина Семеновна раскладывала по пластиковым файлам какие-то бумаги, складывала их в папку-гармошку.

— Здесь душно, пойдемте на улицу, сядем в сквере на скамеечку, и вы мне расскажете о своих проблемах. Может, я сумею вам помочь.

В тени деревьев, где они устроились, было прохладно. Надя начала сбивчиво рассказывать свою историю, но Ксения ее одернула, сразу перешла к сути:

— Моей подруге нужно срочно приватизировать и продать квартиру.

— Это дело жизни и смерти… — вставила Надя.

— Деньги нужны на дорогостоящую операцию для ее сестры. Она умирает от лейкемии.

— Молодая? — сочувственно поинтересовалась маклер.

— Тридцать три. Мы близнецы.

— Ужасно, когда тяжело болеют молодые… — вздохнула женщина, горестно покачивая головой. — Хорошо, что вы обратились ко мне, вряд ли кто-нибудь в этом городе сможет помочь вам продать квартиру быстрее, чем я.

И она, все таким же участливым голосом стала расспрашивать Надю о квартире. Через пару минут она знала все, что ее интересовало.

— На какую сумму вы рассчитываете?

— Не меньше пятнадцати тысяч долларов, — ответила за Надю Ксения. — Именно за столько в нашем доме недавно продали однокомнатную.

— Боюсь, вам таких денег не получить. Если я правильно помню, ваш дом стоит на проезжей улице. Надеюсь, окна во двор?

— Нет…

— Видите, уже минус… К тому же последний, пятый этаж. Потенциальные покупатели всегда боятся протечек. Лифта нет, мусоропровода нет… Все это удешевляет ваше жилье… Да, Надя, я не спросила, а где вы будете жить, когда продадите свою квартиру?

— Я переезжаю в Петербург, там одна знакомая старушка оставляет мне в наследство комнату, и обещала прописать. Знаете, там когда-то жили мои предки.

— Хорошо, что вы не продаете последнее — нет ничего хуже, чем остаться без жилья и начинать на пустом месте. Хорошо, пойдемте, посмотрим вашу квартиру.

Тучная дама с трудом поднялась на пятый этаж и, скептически поглядев на хлипкую дверь, вошла в квартиру. Она осмотрела все за минуту и по-хозяйски уселась в комнате возле круглого стола, положив на него свою папку с бумагами.

— Ну что ж, все так, как я предполагала, — сказала она Надежде и Ксении, которые тоже сели. — Квартира в плачевном состоянии и много за нее не дадут. Тринадцать с половиной тысяч долларов, не больше.

— Как… всего тринадцать с половиной?..

— Посудите сами: пятый этаж — я, если честно, еле взобралась. Протечки на кухне, входная дверь картонная, рамы щелястые, ремонт не делался лет пятнадцать, не так ли?

Надя кивнула. Она еще в школе училась, когда они с бабулей последний раз белили потолки и клеили обои. Потом была перестройка — не достать ничего. Затем все жутко подорожало — не подступишься. А в последние шесть лет ей не до ремонтов было. Какой ремонт в тесной однокомнатной квартире, когда в ней живет старый больной человек?

Видя, как расстроилась подруга, Ксения обернулась к Ирине Семеновне:

— Спасибо за консультацию. Ваша визитка у нас есть, если другой маклер не предложит нам большую цену, мы свяжемся с вами.

Кузнецова уверенно покачала головой.

— Никто вам больше не предложит. В нашем городе не так уж много маклеров. В «Гарантии» десять человек, да шесть-семь вольных стрелков, вот и все. В агентстве за сделку с вас возьмут пять процентов, одиночки берут по три, я возьму два. К тому же, учитывая ваши обстоятельства, я, так и быть, оформлю вам приватизацию всего за тысячу пятьсот. Остальные берут по две.

Ксения вопросительно посмотрела на Надю. Та сидела с напряженным лицом, подсчитывая в уме.

Заметив это, Ирина Семеновна достала из сумки маленький калькулятор.

— Тринадцать пятьсот умножить на двадцать восемь, — помогала она себе вслух, — это будет… триста семьдесят восемь тысяч.