По твоим следам

Они чуяли, они искали. Они и сами не подозревали, насколько были близки. Мик столько раз порывался открыть патрулю правду, ткнуть их в неё, как шкодливых щенков, но в последний миг всегда останавливался. Если правда всплывёт, правительству Южного города придётся сворачивать свой проект.

Этих людей пустят в расход. Всех до одного. Столько жизней он забрать не мог. До тех самых пор, пока «звероформа» не прирастёт к ним чёртовой шкурой! Мик наблюдал, как они рыскали, расспрашивая людей. Естественно, все попрятались и отмалчивались. Оставалось переждать, пока чужаки уберутся и закончить своё дело.

Когда же смог безопасно выйти к дороге, Готьер направился к местному захудалому бару, с незатейливым названием «Ласточка». Небольшой домишка принимал скудную горстку посетителей, и был скорее «логовом» хозяйки. Ханна проживала здесь, в комнатушке позади помещения, где были расставлены несколько столов и ветхих стульев. Вывеска над дверью бледно перемигивалась разноцветными лампочками, одна из которых особенно раздражала, постоянно пульсируя.

Мик толкнул ногой дверь с облупленной синей краской и попытался, не привлекая внимания, пробраться к стойке. План провалился, поскольку руки занимала бесценная канистра, а нога в мокром ботинке соскользнула и не успела придержать дверь.

Она со страшным скрипом, а затем не менее страшным грохотом закрылась у него за спиной. На Мика оглянулись даже мухи, роившиеся у открытых окон. Осталось только стоять, ожидая последствий. Но завсегдатаи, лишь увидев блеск его глаз, опускали головы, стараясь отвернуться без резких движений. На этот раз вроде бы обошлось.

– Малыш! – раздался знакомый женский голос.

Мик вздохнул. Может его кто-то сглазил? Последнее время его не оставляло чувство, что он глупая бурёнка с привязанным на шею колокольчиком. Куда не повернёшься – звон на всю округу. Вот и сейчас, огромная женщина в фартуке, с невероятной огненно-рыжей копной волос, поманила его пальцем. Яркие цветастые татуировки покрывали все её открытые руки.

Мик вздохнул ещё раз. Пока он приближался, нельзя было не заметить, как хозяйка прикусывает нижнюю, выкрашенную в красный цвет губу, чтобы сдержать рвущийся наружу смех. Модой человек подошёл к стойке и осторожно водрузил на неё свою ношу. Наконец-то можно было вздохнуть спокойно.

– Твой заказ, Ханна. Всё, как и договаривались, – доложил Готьер, – теперь мы в расчёте.

– Малыш! – Ханна окинула его взглядом с головы до ног.

Ей не нужно было спрашивать, что за бурые разводы остались на рубашке.

– Я вижу, в этот раз ягоды «сопротивлялись» больше, чем обычно. Кончал бы ты ерундой заниматься! – хозяйка нахмурилась, что-то тихо пробормотала и удалилась на кухню.

Он хотел было идти, как вдруг это

буквально пригвоздило его к полу. Это был самый чарующий аромат в его жалкой жизни! Ради него стоило умереть. Или убить… Мик обернулся. Ханна уже стояла рядом. В её руках, на деревянном подносе, дымился черничный пирог.

– Послушай, детка, разбитые окна, это конечно плохо и ты должен был всё исправить, – проворчала хозяйка, – но ты всегда всё вгоняешь в крайности. Они не стоят того, чтобы за них умереть!

Мик принял подарок и вмиг небритое лицо озарилось улыбкой, обнажая аккуратные белоснежные клыки.

– Зато он стоит того.

Она, словно мать дитя, потрепала по щеке это обаятельное чудовище, затем отобрала свой ароматный шедевр и принялась кроить его огромным тесаком. Мик присел на высокий деревянный стул, положил голову на руки и словно щенок, ждавший любимую косточку, следил за её работой.

– Ханна, что они хотели от вас? – Мик спросил почти беззаботно, словно, между прочим.

Если бы у него был хвост, он бы, несомненно, вилял им для пущей убедительности.

– Только не говори мне, что это твоих рук дело! – огромное лезвие, прямо перед его носом вонзилось в деревянное покрытие стола, пройдя навылет.

Мик поднял голову, осторожно вынимая нож из стола.

– Ты привёл сюда южан?!

– Тише, дорогая, – почти обиженно проговорил он, – южане пришли сами. Вчера они потеряли четверых своих. Теперь будут шнырять по округе в поисках виновных.

– И кто виновен? – хозяйка прищурилась, вновь выхватила нож из рук Мика и махнула перед его лицом.

– Разве я способен на такое? – его восхитительные зелёные глаза зажглись тёплым огнём.

Он склонил голову набок, в ожидании глядя на хозяйку бара.

– О господи, ты невыносим… – женщина запустила руку в его волосы, откидывая их назад и открывая лицо.

– Тебе нужно что-то сделать с ними, ты же ничего не видишь!

– Я всё прекрасно вижу. Они мешают только тебе… – Мик вдруг осёкся и резко оглянулся.

Ханна встревоженно проследила за его взглядом, но не заметила ничего.

– В чём дело, малыш? Что ты почуял?

Мик поднялся, всё тело его было напряжено, как перед прыжком. Он не ответил, поскольку сам не знал, что именно встревожило его. Что-то проскользнуло в воздухе, в сознании, и растворилось. Он постоял так в нерешительности с минуту, затем вернулся к столу.

– Заверни мне весь, – попросил он, – я пойду…