По велению Чингисхана. Том 1. Книги первая и вторая

§ 1. О хороших нравах Татар

«Вышеупомянутые люди, то есть Татары, более повинуются своим владыкам, чем какие бы то ни было люди, живущие в сем мире – или духовные, или мирские, – более всех уважают их и нелегко лгут перед ними. Словопрения между ними бывают редко или никогда, драки же никогда, войн, ссор, ран, человекоубийства между ними не бывает никогда. Там не обретается также разбойников и воров важных предметов; отсюда их ставки и повозки, где они хранят свое сокровище, не замыкаются засовами или замками. Если теряется какой-нибудь скот, то всякий, кто найдет его, или просто отпускает его, или ведет его к тем людям, которые для того приставлены; люди же, которым принадлежит этот скот, отыскивают его у вышеупомянутых лиц и без всякого труда получают его обратно. Один достаточно чтит другого, и все они дружны между собою; и хотя у них мало пищи, однако они вполне охотно делятся ею между собою. И они также довольно выносливы, поэтому, голодая один день или два и вовсе ничего не вкушая, они не выражают какого-нибудь нетерпения, но поют и играют, как будто хорошо поели. Во время верховой езды они сносят великую стужу, иногда также терпят и чрезмерный зной. И это люди не изнеженные. Взаимной зависти, кажется, у них нет; среди них нет почти никаких тяжебных ссор; никто не презирает другого, но помогает и поддерживает, насколько может, по средствам. Женщины их целомудренны, и о бесстыдстве их женщин ничего среди них не слышно».

Плано Карпини. XIII в.

Едва Джэлмэ принялся за чай, как из-за стенки сурта услышал голос стражника.

– Тойон Джэлмэ, к тебе человек!

– Ну?! – рявкнул в сердцах тойон. – Кто он? Невидимый стражник заторопился:

– Не говорит ни имени своего, ни звания! Просит встречи с глазу на глаз, тойон! Не гневись на меня! Откуда – тоже не называет! Обыскивали – не нашли ничего…

– Нет ли у него на шее подвески, говори!

– Да-да! – заторопился еще более стражник. – Есть, тойон, что-то вроде золотого солнца!

– Так впусти же! – тойон с нетерпением поерзал на кошме и перевел взгляд на вход в сурт.

Невысокий плечистый человек вошел в сурт и тут же упал на колени.

– Тойон Джэлмэ, это я, купец Сархай! – заговорил он, не подымая взора с кошмы, на которой сидел тойон. – Я один из пяти, которых ты поручил заслать к найманам в начале этой зимы!

– Встань и говори! Смотри мне в глаза!

– Пришел с донесением от своих товарищей.

– Ок-се, догор, ок-се… Я уже потерял вас начисто: ни известий, ни слухов… Садись напротив, утоли жажду чаем.

От болезни ли, от тепла ли, заполнявшего сурт, лоб Сархая покрылся обильным потом. Он улыбнулся, стряхнул пот, заливавший глаза, черной ладонью:

– Как смотреть на тебя? Пот дорoг и ночевок ест глаза… Дай, тойон, освободиться от бремени известий, что переданы тебе издалека, а уж потом чай – не прогневись!

– Говори, храбрый Сархай!