По воле судьбы

– Ты хочешь отправить к нему магического гонца? – удивился я. И задав вопрос, сообразил, зачем я был тут нужен.

Хитрый блеск его глаз послужил подтверждением моей догадки.

– Это сделаешь ты. Текст я тебе уже подготовил, лишь перепишешь своей рукой. Ты же должен сообщить брату о последних новостях в королевстве.

– Не уверен, что это прибавит им оптимизма, – заметил я, примеряя эту ситуацию на себя. И опять был вынужден согласиться с тем, что Анжи и тигр оказались правы. Случись такое со мной, так я бы из шкуры вылез, но вернулся живым. И вот тогда…

Даже думать об этом было приятно.

– Ему стоит признать, что без Верты его жизнь не будет столь осмысленной, как с ней. Ну а если он решит иначе…

– А если иначе решит Верта? – хмуро заметил я, предполагая и такой вариант.

Да только Анжи был готов и к этому вопросу.

– Все, чего я желаю своей сестре, – обрести свое женское счастье. И если Алекс станет для нее лишь несбывшейся мечтой, я буду опечален, но не настолько, чтобы не понимать, что Азаир для нее более надежный муж. Даже если наш дракон когда-нибудь остепенится, то произойдет это не так скоро, как бы мне хотелось.

– К тому же постоянный союз с оборотнями, – съязвил я. Осознавая, что не имею права на этот тон.

Не потому, что говорил с королем, а потому, что понимал всю выгоду этого брака.

– И это тоже, – кивнул он. Вновь кинул задумчивый взгляд на карту и, посчитав, что эта тема больше не требует продолжения, уточнил, переводя наш разговор совершенно в иное русло: – Ты должен был подготовить свои соображения о плане защиты границ.

Я мысленно улыбнулся и повторил его кивок. Еще мгновение назад мы были друзьями, не забывающими, кому и чему служим, теперь же вновь становились королем и советником, помня, что мы еще и друзья.

Глава 9

Тиана

На четвертое утро от начала нашего путешествия мы покинули промежуточный лагерь, оставив там лошадей и нескольких воинов Этьена, те сопровождали нас по эльфийским землям. Дальше нашими проводниками становилась лишь карта, на которой Вионика обозначила подробный маршрут, указав особо опасные места, и удача.

– Ньялль, – день приближался к полудню, а это было первое слово, произнесенное мужем с утра (впрочем, молчаливым сегодня казался не только он один), – перекинься и присмотри место для привала.

Оборотень вместо ответа сбросил с плеч котомку и скатку из походного одеяла, передал их Арадару и, в прыжке поменяв форму, скрылся за крупными валунами, которые словно бы огораживали тропу с обеих сторон.

Я, хоть и частенько становилась свидетелем подобного зрелища, каждый раз замирала от восторга, наблюдая за тем, как контуры человеческого тела растекаются в серебристом сиянии шкуры снежного барса. Вот и теперь, заглядевшись, сбилась с шага, едва не уткнувшись носом в неожиданно остановившегося эльфийского лорда. Тот успел развернуться и нежно подхватил меня, задержав в своих объятиях, на мой взгляд, чуть дольше, чем это было необходимо. Судя по напряженному взгляду мужа, он тоже так считал. Но промолчал. В очередной раз.

Наша прогулка изначально не предвещала ничего хорошего, а после того вечера в доме лорда стала еще более непредсказуемой. И не сын Арадара был тому причиной.

Прошло всего несколько дней, но каждый из них казался мне вечностью.

Выслушав заданный моим мужем вопрос, Этьен как-то растерянно посмотрел на меня и приказал привести мальчика. Пришлось вмешаться. Ни один из нас не казался готовым к этой встрече – было несколько моментов, которые следовало обсудить до того, как Карниэль исполнит распоряжение своего то ли все-таки господина, то ли родича (суть их взаимоотношений так до конца и не стала мне понятной). И первое, что меня интересовало: как много мальчик знает о судьбе своих родителей?

Оказалось… все. Когда Дерику исполнилось десять, наш ледяной лорд рассказал племяннику о событиях, благодаря которым тот появился на свет, пообещав обязательно познакомить с отцом. Сейчас ему было четырнадцать, и, если бы не повод, приведший нас в его дом, Этьен сам бы привез сына своей сестры в наш замок. По его словам.

Я не знала, чем это объяснить: пониманием того, что мальчик должен расти с отцом, или осознанием, какая именно судьба ожидает полукровку, останься тот с эльфами? Но пришлось взять ответственность на себя: и так слишком много было вокруг эмоций, опровергающих мои представления о выдержке стоящих рядом мужчин. Один мучился в ожидании моей реакции, разрывался между желанием немедленно увидеть собственного ребенка и страхом перед этим. Второй, если я не ошибалась, испытывал нечто похожее на стыд (было в его действиях подспудное желание сделать Арадару больно), опасения по поводу возможности продолжить с нами путь и странное смятение, которое я замечала каждый раз, когда его взгляд касался меня. И если с первыми двумя чувствами было все понятно, то вот с последним…

Мне стоило быть осторожнее.