Победа. Книга 1

Правда, оно, в сущности, ограничивалось тем, что ему разрешили находиться в Бабельсберге. Но об этом Воронов не хотел говорить. Кстати, он мог бы сказать Брайту, что прибытие Трумэна и Черчилля снимали все корреспонденты, а приезд Сталина не удалось запечатлеть даже советским.

– Слушай, – неожиданно сказал Брайт, – а я ведь не очень честно выиграл свою сотню. Ты-то имеешь доступ в Бабельсберг, словом, живешь там. Ребята тебя видели.

– Я живу в Потсдаме, – упрямо возразил Воронов.

– Да и я, пожалуй, напрасно жалуюсь, что не могу попасть в этот райский уголок. Джейн находит способы…

Впрочем, все это тонкости. Бизнес есть бизнес. Ты сказал при Стюарте, что живешь в Потсдаме, Шопиигоор восемь, и я нашел тебя именно там. Верно?

– Шопенгауэр, Чарли, Шопенгауэр!

– За сто баков я готов произносить это имя как угодно. Кстати, этот Шопе… Кто он был такой? Наци?

– Философ. Очень пессимистический философ. Жил в прошлом веке. Написал книгу «Мир как воля и представление».

– «Мир»… как что? Слушай, Майкл, когда ты успел напичкаться всей этой тарабарщиной?

– Занимался историей в институте.

– История начинает делаться только сегодня. Между прочим, я тоже недолго учился в колледже. А потом бросил. Увлекся этой проклятой фотографией.

Небо нахмурилось. Все вокруг было по-прежнему пустынно. Развалины домов в сочетании с воронками от бомб и снарядов напоминали мрачный лунный пейзаж. По крайней мере, таким Воронов представлял его себе в детстве…

– Здесь, – сказал Брайт, – наш пресс-клуб, – Он указал на двухэтажное здание, которое через мгновение уже осталось позади.

– Какая это улица? – спросил Воронов.

– Черт ее знает! Район Целлендорф. Американский сектор.

Резко затормозив машину, Брайт сказал:

– Стоп! Дальше не проедешь.

Машина действительно уперлась в тупик, образованный руинами домов. Впереди уже стояло десятка полтора «виллисов». Брайт поставил свою машину впритирку к другой. Та, в свою очередь, упиралась капотом в наполовину разрушенную стену.

– Послушай, Чарли, – сказал Воронов, – хозяину той машины из-за нас не выбраться.

– Разве он купил эту землю? – пробурчал Брайт. – Тогда пусть поставит табличку «Private property»[9]

. – Он подхватил сумку с заднего сиденья. – Следуй за мной.

– Куда?

– Ну, в этот ресторан, бар, локал, черт его знает, как это тут называется!

Лавируя между машинами, они выбрались из тупика.

Со всех сторон их по-прежнему окружали развалины. «Какой тут может быть бар?» – с удивлением подумал Воронов.

Но откуда-то прямо из-под земли до его слуха донеслись отдаленные звуки музыки.

Он замедлил шаг, прислушиваясь. Музыка звучала приглушенно, но явственно.

– Ты чего отстал? – Брайт остановился, поджидая Воронова.

– Где же твой бар? – спросил Воронов, хотя звуки музыки доносились все более отчетливо. – Тут же нет ни одного уцелевшего дома!

– У домов помимо этажей бывают подвалы. Где гансы укрывались, когда их долбили с воздуха, понял? Ну, вот…

Брайт стоял возле лестницы, которая вела вниз. Видимо, бар и в самом деле находился где-то под развалинами.

– Пошли, – решительно сказал Брайт. – Дать руку?

Воронову казалось, что он спускается не то в ад, не то в подземелье, где живут боящиеся дневного света морлоки вроде уэллсовских.

Лестница круто повернула в сторону. Воронов сделал еще несколько шагов вслед за Брайтом и застыл от изумления.

Перед ним был огромный подвал, заставленный столиками. У дальней его стены возвышался небольшой помост, на нем расположился оркестр, состоявший из нескольких музыкантов.

Только теперь он окончательно понял, почему Брайт назвал это заведение «Underground». Оно и в самом деле располагалось глубоко под землей.

За столиками в клубах табачного дыма сидели люди в военной форме. Штатских мужчин почти не было, если не считать сновавших между столиками официантов.

Женщин было довольно много. Они сидели почти за каждым столиком. Шум голосов, звуки музыки, шарканье официантов – все это сливалось в общий непрерывный гул.

Брайт все еще стоял на ступеньке, Воронов – за ним.

– Погоди, – сказал Брайт. – Сейчас я отыщу Стюарта. – Он приподнялся на цыпочки. – Вон он, со своей Урсулой. Нравится тебе его девочка?

Ни Стюарта, ни его «девочки» Воронов не видел.

– Пошли, – решительно сказал Брайт, – сейчас я предъявлю тебя, как чек кассиру.

Он был здесь своим человеком. «Хэлло, Чарли!» – кричали ему почти из-за каждого столика.

Стюарт и его «девочка» сидели спиной к эстраде и лицом к входу. Два места за их столом были свободны.

– Кто эта женщина? – поинтересовался Воронов.

– Я же тебе сказал, что его Урсула. Черт знает, откуда она взялась. Я вижу ее второй раз.

– Англичанка?

– Англичанок у него хватало в Лондоне. Немка, конечно!

– Но кто она такая?

– Прежде чем лечь спать с женщиной, вы требуете у нее удостоверение личности? – насмешливо спросил Брайт.

Они подошли к столику, за которым сидели Стюарт и Урсула Англичанин держал в руках стакан, наполненный светло-желтой жидкостью. На столе стояли фужеры с жидкостью ядовито-зеленого цвета.

Обращаясь к продолжавшему сидеть Стюарту, Брайт отчеканил: