Победа в Арктике

Конвой PQ-17 состоял из 34 судов, из которых были потеряны 23. Конвой PQ-18 состоял из 40 судов, но погибли только 13. Эти голые факты не нуждались в приукрашивании. Но, к несчастью, в Германии имелись доктор Геббельс и министерство пропаганды. Они немедленно принялись за работу и сделали все возможное и невозможное, чтобы исказить факты, обрушив на головы англичан поток фальшивок. После войны этому вопросу было посвящено достаточно много публикаций, но, как мы уже видели, они лишь запутывают дело, а не проясняют его.

К счастью, военные с обеих сторон в то время были гораздо более честны в своих оценках. Из их рапортов и заметок можно более точно оценить операцию, чем из последующих «исследований».

Как мы уже отмечали, коммодор Боддэм-Уитэм полагал, что конвою повезло. Он дошел до цели, причем его потери оказались очень небольшими по отношению к масштабам ударов с воздуха и из-под воды. Однако англичане сильно преувеличивали размеры подводной опасности, так как против конвоя действовали всего 12 лодок, а не 30, как они считали.

Контр-адмирал Барнетт не менее честно высказал свое мнение об этой операции.

«Я не могу сказать точно, следует ли эту операцию считать успешной или неудачной. Однако я убежден, что если бы не было совпадения 6 факторов, она могла бы иметь трагический исход».

Далее он перечисляет эти факторы:

1. Погода. Если бы она была плохой, а не хорошей на всем протяжении пути от острова Ян Майен и на обратном пути, не удалось бы организовать постоянную дозаправку эсминцев в море, которая проходила относительно спокойно. В результате пришлось бы отозвать Боевую эскортную группу.

2. Танкеры. Если бы один, а тем более оба танкеры были потоплены во время первых дней особенно сильных воздушных атак, соединению прикрытия опять-таки, пришлось бы отойти. Это могло привести к возвращению всего конвоя. Результаты такого решения, причем сразу после истребления конвоя PQ-17, предвидеть было совсем нетрудно, особенно если учесть, что в это время Советский Союз находился в тяжелейшем положении.

3. Если бы произошла хотя бы малейшая задержка с прибытием части эскорта в залив Белл, или заправка там была бы сорвана действиями противника, «Сцилла» и 5 эсминцев (в том числе 4, имевшие самое мощное зенитное вооружение) отсутствовали бы во время первой, самой сильной атаки торпедоносцев. Потери среди торговых судов в этом случае оказались бы значительно выше.

4. Если бы Люфтваффе повторили атаку таким же количеством торпедоносцев, какое они использовали в первый день, это привело бы не только к увеличению потерь. Корабли эскорта израсходовали бы зенитный боезапас задолго до того, как конвой оказался в безопасности.

5. Самым важным было то, что немцы совершенно не сумели скоординировать атаки торпедоносцев, пикировщиков, подводных лодок и надводных кораблей. В противном случае потери конвоя могли оказаться исключительно тяжелыми.

6. И снова вернемся к танкерам. Если бы они оказались среди жертв, даже когда конвой PQ-18 уже прибыл в Россию, это значительно ослабило бы сопровождение конвоя QP-14, которому пришлось отбивать затяжные и мощные атаки подводных лодок. И последствия этого представить не слишком сложно.

Все эти пункты были детально рассмотрены сначала адмиралом Тови, а потом специалистами Адмиралтейства. Тови пришел к тем же выводам, что и адмирал Барнетт, за исключением некоторых деталей. Но его комментарии представляют значительный интерес.

В отношении пунктов 1 и 2. Потопление одного из танкеров или слишком плохие погодные условия, мешающие заправке в море, по мнению Тови, совсем не обязательно должны были привести к возвращению конвоя, так как на Шпицбергене была организована заправочная станция. Тови напоминал, что на случай непредвиденных обстоятельств в Исландии в полной готовности находился запасной танкер. Тови полагал, что в таких условиях наиболее вероятной выглядела отсрочка отправки конвоя QP-14. Боевая эскортная группа вернулась бы в Англию самостоятельно.

Хотя Тови не касается расхода боеприпасов, он считал, что остатков хватило бы на отражение еще нескольких атак. Здесь Тови, похоже, не совсем понял Барнетта, который говорил об отражении таких же сильных атак, как первая, а не слабых налетов. Здесь Барнетт был прав, при боях такой интенсивности боеприпасов эсминцам надолго не хватило бы.

Тови добавил, что немцы наверняка не знали об использовании залива Лав в качестве якорной стоянки для танкеров. Здесь он слишком оптимистично смотрел на вещи.