Победить «крокодилов»

Эмоции, до сих пор переполнявшие ее — страх перед неизведанным, гнев на судьбу, вновь бросившую ее в водоворот непреодолимых обстоятельств, страдания, вызванные столкновением интересов, — вдруг показались призрачными и совершенно незначительными. Лишь этот человек был реальностью, правдой жизни, которую нельзя оставить в стороне.

Каждая частичка ее существа трепетала от волнения, когда расстояние между ними сокращалось. Он подходил ближе и ближе, заполняя собой все пространство. И вот она уже не видела ничего, кроме пугающей игры света и тени на его лице, блеска немигающих глаз, в которых светилось лишь одно желание.

Ралф подошел к Лорне, взял за руку и, чуть помедлив, поднес ее к губам. Его гипнотический взгляд ни на секунду не отрывался от ее глаз, когда губы коснулись теплой ладони и заскользили по линии жизни, словно пытаясь выведать самые сокровенные тайны. Он приблизился к мягкой подушечке у основания большого пальца, и это вызвало у Лорны абсолютно невероятные ощущения. Ее ладонь оказалась тем сосудом, в который он вливал эликсир жизни, наполняя им все ее тело.

Но девушка желала большего. Она поднесла другую руку к его лицу, коснулась кончиками пальцев суровых черт. Ей невыносимо хотелось ощутить этого мужчину в себе, впустить его так глубоко, как только возможно. В ответ на ее непроизвольный жест, на скулах Ралфа заходили желваки. Глаза загорелись огнем страсти.

— Да… — сорвалось с губ мужчины, когда он поднес ее руку к груди, обжигая глухими ударами сердца. — Я не могу это выносить. Я не могу больше ждать. — Слова одно за другим пробивали броню его самообладания. — Иди ко мне.

Он схватил ее вторую руку и потянул Лорну за собой. С каждым шагом его нетерпение росло, подчиняя себе девушку, отрезая путь к отступлению. Дверь комнаты Ралфа была открыта. Он увлек Лорну в темноту спальни. Ее сердце взволнованно затрепетало при мысли о проникновении в его святая святых. Вырвавшаяся наружу чувственность Ралфа пугала и манила ее, обещая все новые откровения.

— Дотронься до меня, — потребовал он, притягивая руки Лорны к своей полуобнаженной груди. Его рубашка распахнулась словно сама собой. — Дотронься до меня, где только захочешь.

Она откликнулась больше на отчаянную мольбу в его голосе, чем на свои собственные желания. Не видя ничего в непроглядной тьме, девушка потянулась к нему, упиваясь неожиданной близостью. Под его гладкой теплой кожей перекатывались мускулы, когда он торопливо стягивал с себя рубашку. Ее пальцы легко касались его сосков, дразня их, как он дразнил бы ее. Лорна воспламеняла его все сильнее и вдруг услышала стон.

При щелчке расстегивающегося ремня и скрежете молнии на джинсах мужчины ее нервы напряглись до предела. Она вдруг поняла, что пути назад нет, но уже не могла остановиться и продолжала ласкать его мускулистые плечи, крепкую шею, спину, в то время как Ралф яростно срывал с себя остатки одежды.

Он вновь выпрямился, обнаженный. Теперь он принадлежал ей весь, такой уязвимый перед ее прикосновениями и перед пугающей властью, которую сам же ей вручил, — властью причинять боль или наслаждение, принимать или отвергать. И это безграничное доверие заставило сердце девушки болезненно сжаться.

Барьеры исчезли, молниеносно отброшенные в сторону. Теперь дело было за Лорной. Ее отклик становился мерой ее желания. Никакой хитрости. Никакой лжи. Лишь голая правда. Примитивное, но такое реальное доказательство того, что она готова отправиться с ним в этот путь.

Так или иначе, Лорна чувствовала себя сегодня какой-то особенной. Невыразимая нежность заставляла ее пальцы ласкать мужчину, показывая, что и он особенный для нее. Потому что в этом была правда. Ведь первая близость никогда больше не повторится, и все, что она сделает, необычайно важно. Акт любви — это счастье, долгожданный дар, чудо приобщения к основе основ.

Мужчина медленно расстегивал ее платье, и это казалось Лорне торжественным обрядом. Освобождение от одежд, прикосновения, погружение в сладостный плен чувственности, возбуждающие ласки сильных и нежных мужских рук, таких опытных, неторопливых, смакующих каждую частичку ее тела, наслаждающихся ответным трепетом.

Тишину ночи нарушало лишь прерывистое дыхание, а темнота гнала прочь всякий стыд, таинственным образом приподнимая покровы самой загадочной из всех тайн.

Ее сознание металось между фантазией и реальностью. Прошлое и будущее слились воедино. Не просто Ралф и Лорна, а Мужчина и Женщина встретились во времени и пространстве. И все остальное в этот момент перестало существовать. Словно они стояли у истоков сотворения мира, которому только еще предстояло узнать свет дня и рождение новой жизни, возникновение из небытия и познание неизведанного, счастье вечного поиска и радость обретения, и, наконец, могущество знания.