Победитель

Локи обманул Эгиля, но в этом не было ничего странного. На то он бог хитрости и обмана, чтобы врать и морочить голову всем остальным. В чем заключался этот обман? Да в том, что Эгиль вовсе не остался тем же, кем и был прежде, только в новом обличье, как вроде бы было ему обещано. Купившись на посулы Темного бога, он согласился стать его рабом, даже не подозревая о том, что рабство у Локи – самое страшное из всех, какие только можно было придумать. Все его прошлые воспоминания и честолюбивые устремления безжалостно вытеснялись из души. Оставалось только то, что было нужно самому Локи, – его умения в тщательной маскировке, неплохие навыки в магии и безошибочное чутье на опасность. Раб не должен рассуждать, он должен только исполнять то, что велит хозяин, и исполнять при этом как можно лучше.

Странно, но даже ненависть Эгиля к Виктору и Эрланду ушла куда-то далеко на задний план. Он почти не помнил своих заклятых врагов и никак не выделял их среди всех прочих. Оба брата перешли для него теперь из разряда личных врагов в разряд возможной добычи или даже пищи.

Что поделаешь, таков был план Локи. Чувства только обременяют раба бессмысленными эмоциями. Зачем они нужны, эти любовь и ненависть, сострадание и жестокость, добро и зло? Разве помогают они в достижении поставленной цели? Нисколько, а потому их легко можно отбросить как никому не нужный хлам! Даже страх Эгиль теперь почти не испытывал. Его заменил голый расчет. Раб должен существовать до тех пор, пока он полезен своему хозяину, а значит, обязан приложить все усилия к тому, чтобы сохранить свою жизнь до этих самых пор.

Но единственным и всепобеждающим чувством для Эгиля стало чувство неутолимого голода, которое выгоняло его на охоту каждую ночь. На поиски добычи он выходил только в темное время суток, так как свет слепил и пугал его. Наверное, свет оставался единственным, чего он действительно боялся и чего на дух не переносил, и чем больше он обживался в новом теле, тем сильнее становилась его светобоязнь. Став порождением тьмы, он унаследовал ее от своего нового повелителя, и с этим тоже приходилось мириться.

То, что, применив магию, Эгиль обнаружил вокруг, не то чтобы сильно напугало, но изрядно насторожило его. Дом, служивший ему убежищем, был окружен со всех сторон, но окружившие его были вовсе не людьми, а дварфами. Дварфы были опасны хотя бы тем, что отлично знали, с кем имеют дело. К тому же этот народ хорошо владеет магией, а потому Эгиль решил постараться как можно быстрее вырваться из этой западни. Но он не стал суетиться и впадать в панику. Для него как для любого ночного хищника крайне важна была темнота. Она прикрывала его своим плащом-невидимкой, давала дополнительное преимущество перед противником.

Эгиль терпеливо выжидал, когда солнце опустится за горизонт, не подавая никаких признаков жизни. Даже если бы кто-то из дварфов решился войти в дом, обнаружить его он вряд ли смог бы. Неподвижность заметно усиливает действие скрывающего заклинания, и, если применивший его маг не шевелится, заметить его почти невозможно. Наконец Эгиль решил, что настало подходящее время для начала действий и, бесшумно ступая на своих огромных лапах, прокрался к выходу. И тут ему в глаза ударил мощный поток света. Эгиль отшатнулся, как от настоящего удара, и метнулся в противоположную сторону, но и там его поджидал точно такой же неприятный сюрприз. Он в панике мчался по дому, ища безопасный для себя выход, но такого пока не находилось.

Лишив своего раба возможности логически мыслить и передоверив все инстинктам, Локи, похоже, допустил серьезную ошибку. Вместе с логикой исчезло и хладнокровие, столь необходимое в экстремальных ситуациях, и новоявленный Грендель заметался из угла в угол, как загнанный зверь.

В операции по уничтожению Гренделя Эрланд задействовал все имеющиеся у него силы. Вокруг дома припарковали машины и мотоциклы, направив свет фар на двери и окна, также были установлены электронные датчики, фиксирующие любое движение. Даже если чудовище скроет себя от глаз людей магией, беспристрастную электронику ему обмануть все равно не удастся.

Основные силы дварфов были сконцентрированы у северного торца здания. Именно туда было решено гнать Гренделя, чтобы не допустить его прорыва в город. Там же находились Виктор и Хайме. У Виктора был меч Одина, на который возлагались особые надежды, а Хайме с Эрландом должны были прикрывать своего брата.

Приготовили и сеть, чтобы накрыть Гренделя, едва он появится в проеме. Если она и не запутает его полностью, то хотя бы на какое-то время задержит и ограничит в движении. Грендель был быстр и силен, так что любые средства, ограничивающие его возможности, не отбрасывались охотниками.