Победитель

– Мой сын любит Анастасию, а та, в свою очередь, любит его. Владыка Один благословил этот брак, и сегодня мы празднуем еще и их помолвку. Я признаю выдающиеся заслуги Виктора перед Альвхеймом и объявляю его своим официальным наследником. Владыка полностью согласен с моим выбором. Он наделил моего сына титулом Меч Одина и собственноручно одарил лучшим за всю историю кузнечного дела клинком. Скрывать не стану, меч этот выковал я сам в подарок одноглазому богу и называю его лучшим вовсе не из-за отсутствия скромности. Такую оценку дал моей работе сам Один, и я горжусь этим.

– Слава королю Вёлунду, – дружно прокричали альвы. – Слава Великому Кузнецу!

– И последнее, о чем я хотел бы сказать вам, дети мои, – в завершение своей речи произнес Вёлунд. – Сегодня я впервые встретился со своим сыном Эрландом. Вам, должно быть, известно, что после победы над Нидудом дварфы избрали его своим конунгом. Мы поговорили с сыном о том, как будут строиться отношения между Альвхеймом и Нидавеллиром в будущем, и пришли к выводу, что с вековой враждой пора заканчивать. Таково желание и нашего народа, и народа дварфов. Вражда ничего, кроме горя, не приносит ни нам, ни им, а все спорные вопросы, возникающие между нами, вполне возможно разрешить мирным путем. Конунг Эрланд заверил меня, что отныне не считает альвов своими врагами. Я от вашего лица ответил ему тем же. Если вы все согласны с моим решением, а я надеюсь, что это так, то предлагаю здравицу в его честь!

– Слава конунгу Эрланду! – дружно ответили альвы. – Слава миротворцу!

Эти слова тоже прозвучали в Альвхейме, наверное, впервые за всю его многовековую историю. Еще совсем недавно невозможно было себе представить, чтобы альвы славили конунга Нидавеллира. Мир и в самом деле стремительно менялся, и меняли его сыновья короля Вёлунда. Уже сейчас славные имена Виктора и Эрланда превращались в легенду, а ведь это было только самое начало их долгого пути.

– Какой сегодня прекрасный день, – мечтательно произнесла Настя. – Хочется, чтобы он длился и длился, и никогда не заканчивался!

Они сидели обнявшись. Над ними простиралось изумительное звездное небо Альвхейма, но Виктору и Насте сейчас не хотелось любоваться красотами страны альвов. Они не спускали друг с друга влюбленных глаз, и ничего важнее этого для них просто не существовало.

После столь насыщенного событиями дня они впервые остались одни и были безмерно счастливы этим. Им казалось, что, кроме них, в этом мире не существует больше никого и что он создан специально для них. Загадочный свет луны и легкое дуновение ветерка, шелест листвы и ароматы полевых цветов, мягкий ковер из трав и золотистый песок морского пляжа – все это богатство и разнообразие живой природы предназначено словно для них двоих, для него и для нее. Они слушали заливистое пение птиц и мерный стрекот цикад, и этот удивительный концерт тоже исполнялся исключительно для двух слушателей.

– Я искренне надеюсь, что теперь и все последующие дни будут для нас такими же счастливыми, как этот, – ответил ей Виктор.

– Нет, такого уже не будет никогда, – улыбнувшись, возразила Настя. – Не каждый день тебе возвращают любимого, с которым ты уже попрощалась навсегда. Ты просто представить себе не можешь, как мне было плохо без тебя!

– Могу, – печально вздохнув, ответил Виктор. – Мне было ничуть не лучше.

– Да, конечно. Но ведь мы еще и похоронили тебя. Это было так ужасно! Тот серый, унылый день навсегда останется самым страшным в моей жизни. И хотя я знала, что ты жив, для меня эти похороны были не ритуальными, а самыми настоящими. Ведь я сама прощалась с тобой навсегда, без надежды когда-нибудь увидеться вновь!

– Надо будет обязательно сходить на свою могилку, – лукаво улыбнувшись, вздохнул Виктор. – Возложить цветочки, прополоть траву. А правду говорят, что тот, кого один раз уже похоронили, жить будет долго?

– Тетушка Миврана права, ты шалопай, каких свет не видывал! – возмутилась Настя. – Ты хоть когда-нибудь бываешь серьезным?! Как можно шутить такими вещами?!

– А я вовсе и не шучу. – Виктор вдруг перешел на таинственный шепот. – Я слышал, что смерть, забрав кого-то один раз, успокаивается на этом и потом обходит его стороной.

Виктор немного помолчал, наслаждаясь растерянным видом Насти, но тут его глаза вновь лукаво блеснули, в них заплясали озорные чертики, и, улыбнувшись своей неотразимой улыбкой, он спросил:

– А памятник-то хоть красивый поставили?

– Какой же ты все-таки балбес! – рассмеялась Настя и отвесила ему шутливый подзатыльник. – Памятник ему при жизни подавай! Мы пока поставили только временный крест. Если уж памятник так тебе необходим, сам выберешь тот, который тебе больше всего понравится и будет полностью соответствовать твоему вкусу и тщеславию.

– Я вовсе не тщеславен, но и забытым героем тоже быть не хочу! – с наигранным пафосом в голосе воскликнул Виктор.